— Мы остановимся в прежних комнатах, так ведь, папенька? — громким звонким голоском, который отразился мелодичным перезвоном в хрустальной люстре, спросила у герцога Марасского.
И споткнулась, едва не расстелившись на натёртом до блеска паркете, осознав, что это не я! Это Велера! Все эти дни её память почти не тревожила меня, за исключением редких отголосков воспоминаний, ну и того развратного эпизода с рыжим придворным, видимо потому, что в Красном закате ей бывать не доводилось и триггеров для памяти не было. Сейчас же, оказавшись в хорошо знакомом Велере, и явно подарившем ей много приятных воспоминаний месте, я буквально захлёбывалась в её сущности. Воспоминания полезли наружу, как выкипающая каша из кастрюли.
Схватилась за виски, шепча одними губами «горшочек не вари».
— Лера, в чём дело? — с тревогой заглядывая мне в глаза спросил Дорн.
— Дочь, тебе дурно? — поинтересовался герцог Марасский. И на весь дворец: — Нюхательных солей герцогине Марасской! Живо!
Ууу, да он тут уже как у себя дома распоряжается — отметила отстранённо. А потом опять вылезла ненавистная Велера и я, с совершенно не присущим мне жеманством, трепетно глядя на Дорна, прошептала срывающимся шёпотом:
— Дорогой, проводи меня в мою… спальню.
Это был аут! Под действием памяти, вместе с которой меня наградили и завидной долей личностных качеств этой шал…ловливой леди, я бессовестно заигрывала с Дорном! Да что там, я его откровенно соблазняла! И мне это нравилось! Особенно доставило удовольствие выражение лица «женишка». Такого он явно не ожидал. Да я и сама от себя такого не ожидала. Так-то, назвался женихом, полезай… в спальню невесты. Хи-хи!
— Я сам провожу свою дочь до её апартаментов, — высказался герцог Марасский.
Но Дорн тоже был парень не промах и, нагло приобняв притворяющуюся умирающим лебедем меня за талию, заявил:
— Ну что вы, мы вполне справимся без вашей помощи. У вас и так наверняка полно дел. Его величество должно быть уже заждался! И непременно передайте ему наше с невестой почтение. Как только Лере полегчает, мы обязательно… почтим его своим присутствием.
Я оценила «оговорку». Да что там, её все оценили! И прислуга — девушка, притащившая мне мешочек с нюхательной солью, благополучно уронила его, рассыпав пахучий порошок, охнула и прикрыла рот ладошкой. И придворные — хоть их тут и было человек пять, наверняка за считанные минуты по всему дворцу разнесут весть о том, до какой степени обнаглели эти маги. И герцог Марасский — скривился так, что на заплатку не выберешь.
