— Если тебе понадобится помощь, не вздумай мне звонить! — серые глаза в подсветке синего платья сделались голубыми. Моя подруга улыбалась тепло.
— Никогда! — я пожала мягкую, домашнюю ладошку подруги.
Мартовский ветер поднимал пузырем тюль на окне. Нес запах розовой пудры и далекой воды. Тепло. Мои обстоятельства складывались, как паззлы. Судьба откровенно протягивала руку. Я уцепилась.
ГЛАВА 2. Здравствуй, Школа!
Солнце садилось за кроваво-красный горизонт. Ветер собирается.
— Эй, парень! Тебе сюда.
Это мне? Я обернулась. Здоровенный дядя в песочно-бежевом камуфляже сделал экономный жест в сторону открытого нутра громадного Ила. Я кивнула, благодаря. Он глянул без интереса и потопал по своим делам по гладким плитам аэродрома.
Меня укачало на взлете. Это была неожиданная новость. Неприятная.
В брюхе тяжелого транспортника пассажирских кресел не водилось. Мужчины в военной форме дремали, сидя на узких, страшно неудобных лавках вдоль бортов. Один, видать самый продвинутый, удобно спал на больших пятнистых баулах. Воняло топливом и старыми носками. Я уговаривала тошноту внутри и летела на атмосфернике впервые в жизни. Впору загадывать желание. Вот я и загадала: если я поступлю… стоп! Никаких если! Я поступлю. Нет для меня обратной дороги.
В десятке километров под животом самолета ворочался невидимый океан. Я чуяла его нервное дыхание. Большая вода тревожила, не оставляла меня равнодушной. Мерещилась солью на губах. Шторм идет. Бутерброд с котлетой напомнил в желудке о себе. Брысь!
За шторкой иллюминатора чернильная чернота. Ночь-полночь, ничего интересного. Налетел тяжелым толчком ледяной шквал, и все в мгновение переменилось. Белые линейки электричества. Вспышки, тряска. Минута и наш самолет из большой, уверенной железной птицы превратился в муху, попавшую в суп. Даже не муху, а небрежно в черную точку на взбесившемся стихийном полотне. Нас мотало вправо-влево, пилот судорожно пытался лавировать между тысячевольтными столбами. И океан становился ближе. Пару раз наша птичка попыталась подняться выше, уйти за облака, но нет. Факир не справился, и фокус не удался. Нос судна заметно накренился влево и вниз. Где-то глубоко, на уровне крови пошла вибрация.
Спавший на полу мужик сел. Потряс тяжелой, короткостриженой башкой, проморгался и прислушался. Родился жуткий свист. Сначала тихий, он нарастал.
— Амба, — сказал мужик и подмигнул мне, — как тебя зовут, парень?
— Ло, то есть Лео, — меня мутило крепко, но я заставила себя говорить.
