Родственный дискурс плавно утекал в скандал. Пора.
— Сколько стоит? — открыла я рот.
Все посмотрели на меня. Слепо-глухо-немой барон поднял голову в своем мешке. Мне не нравилась рана на его плече. Запах. Надо спешить.
— А тебе зачем?
— Гони штуку, чистоганом, пацан.
Брат и сестра выпалили одновременно.
— Триста крон была цена, дядюшка, — выступил тоненький голосок. Та самая девочка, что угощала лимонадом, не сводила с меня карих и любопытных глаз. Я подмигнула.
— Это вам была по-родственному скидка, а этого я не знаю, — пробурчал нехотя мужик.
Блоха впервые оглядел меня внимательно. Мундир, а особенно сапоги ему не понравились. Еще бы, они доводились родными братьями тем, что он снял с Кей-Мерера. Под узкой полоской лба шевелились мысли. Мнилось, что я слышу, как они скрипят с непривычки. Не поняв для себя ничего полезного, недомерок хлопнул перчаткой по столу:
— Для тебя тыща, салага. Есть у тебя?
— Есть, — солгала я, не моргнув глазом.
— Давай, — с той же скоростью мужик протянул пятерню. Даже перчатку затерханную не сбросил.
— Ага, спешу и падаю, прямо тут в левом кармане, — я издевательски рассмеялась, выйдя на пару минут из образа недалекого тихони, — через два часа принесу.
— Не, за два часа я загоню его кому-нибудь с дорогой душой! — заржал Блоха. Встал и плюнул мне под ноги. — Два часа! Да я если через десять минут стакан не приму, меня никакой лекарь не поправит!
— Я дам задаток, — я не отступала. Командир беззвучно смотрел в мою сторону. Сцепил пальцы рук и не понимал, — Вот возьми.
— Благодарствуйте, — Блоха мигом сцапал с моей ладони серебряную монету. Ржал: — Во, глянь, сестра, на настоящего ценителя товара. Учись, как надо жить! Так его разбирает прикупить себе парня, что имперского серебра выкинуть в кабак не жалко.
Короткий хозяин сегодняшней жизни простер руку, чтобы похлопать стреноженного Кей-Мерера хоть по какому-нибудь месту. Не рискнул. Свистнул в два пальца дураком. Прогубошлепал мне в лицо скоморошно:
— Цем, моя красотуля, жду тебя в тошниловке у Городских ворот. Два часа, гляди, не дольше! Потом сбагрю твоего летуна с дорогой душой, не обижайся! Вот житуха полосатая! Никогда не знаешь, откуда счастье обломится.
