— Ты накаркала, подружка моя любимая, — я скрестила руки на груди. Глядела сурово, не принимая шутки. — Командор, добрый человек, наладил меня на Высшие курсы. Решил запереть здесь до совершеннолетия.
— Но тебе уже есть шестнадцать, — недоуменно приоткрыла розовые губки Кэт. — ты можешь ехать, куда захочешь. Были бы деньги.
— Это на твоей милой планетке взрослеют рано. Жаркая погода, природа. Юг. Все созревает быстрее, — я взяла подругу за руку и сняла с сундука. — а я гражданка Империи и до двадцати одного года считаюсь дитем неразумным. Спасибо, что в восемнадцать могу выйти замуж или наследство получить. Ну и Святая Каталина ждет меня всегда.
— Тьфу на тебя, дурочка! Тюрьма здесь причем? — Китти с интересом следила, как я роюсь в ее вещах
— При уголовной ответственности, малышка, при ней родимой, — я небрежно выкинула на пол ворох платьев. Вытащила тщательно перевязанные лентами пачки тетрадей. Отправила в общую кучу. — Зачем тебе вся эта дурацкая писанина?
— Надо. Перед бабушкой отчитаюсь. Пусть видит, что я четыре года трудилась, не покладая рук. Она человек эпохи Возрождения и гаджетов не признает. Положи на место, Лолик, — Китти попыталась отпихнуть меня от недр сундука.
— Засунь все это барахло куда-нибудь, Кэт. Здесь поеду я, — я рыбкой нырнула в широкое нутро, пробормотала, — надо тряпки вернуть, жестковато.
— Побег? Класс-класс! А что ты станешь делать у меня дома? Там сто пудов найдут и вернут обратно. О! Послушай, Лолик, тебе необходимо выйти замуж! Тогда никто не сможет заставить учиться. Давай я тебе жениха подберу! Ты, правда, тощая ужасно, парни такого не любят. Ну ничего! Наша кухарка — просто волшебница, мы откормим тебя на раз-два!
Хозяйственная Кэт, болтая и строя планы, выстлала дно дорожного ящика теплыми вещами, прибрала остальное в аккуратный тючок, привязала к нему стопку своих драгоценных тетрадок. Потом подумала и положила в сундук атласную подушечку, умница. Когда удастся выпустить меня на волю ведь неизвестно никому. Да, здесь я в заботливых руках.
— Тебе какие больше нравятся? — подруга смотрела на меня серьезными, чуть выпуклыми голубовато-серыми глазами.
— Кто? — я не поняла.
— Парни, конечно! Блондины или брюнеты? — она явно не шутила. Намечала перспективы моей новой жизни.
— Никакой свадебной чепухи, дорогая! Хочу стать пограничником-космолетчиком. Я еду поступать в летную школу. Какие-то там соколы! На твоей замечательной планетке есть такая? — я радостно ухмылялась в ее изумленное лицо.
