Он вдруг слегка приобнял меня за плечи. Дружески, как тогда в клетке, когда обещал защитить. Не ожидала. Остальные два комэска наградили знакомыми до боли хлопками по спине.
— Положи планшет перед собой на стол, Ленчик, — сказал тихо Изя, — я стану подсказывать.
— А это разве можно? — изумилась я в очередной раз.
— Ничего нельзя! Не вздумай шептаться с близнецами, вылетишь отсюда, как пробка! — он поглядел на меня, как на умалишенную, — я буду кидать тебе страницы лекций Черепахи, какие успею. Своими записями она пользоваться разрешает.
Кацман уселся на пол в углу за кафедрой и приготовился. Ученый народ занял все места на белых ступенях театра. Некоторые, самые продвинутые, принесли с собой красные подушечки под зад. Акрополь. Массовая трагедия или песнь козлов. Десятку двоечников-прогульщиков на дне сцены серьезно не хватало тог и масок. Кроме рыжих братьев я не знала среди них никого. Патрицианский сектор, снабженный отнюдь не демократическими креслами, возглавлял сам начальник Школы. По левую руку от него сидели взрослые люди, чьи лица я знала по судейству Первого вылета. Одесную расположились три моих красавчика комэска. Правые ноги на коленки левых положили синхронно. К ним радостно присоединилась староста Вероника. Все это великолепие сильно смахивало на судный день. Где прокурор?
— Приятно видеть столь живой и многолюдный интерес к науке о культуре, — мадам Бланш утвердила себя на кафедре и обвела аудиторию немигающим взглядом. Лестницы и проходы продолжали заполняться учениками Школы летчиков. — Я позволю себе напомнить условия игры. Три задания по сегодняшней теме каждому. Тот из курсантов, кто ответит на все обязательные вопросы, получит предзачет и допуск на основное испытание. Два ответа или один — пересдача. Давший ноль правильных ответов…
— Будет утоплен в Заливе навсегда, — вдруг вылетело из бригадира в полной тишине.
— Вы что-то сказали, господин полковник? — змеиная голова на морщинистой шее повернулась в сторону неуместно веселого начальства.
Никто не позволил себе улыбнуться.
— Я сказал это вслух? Я не хотел, мадам, прошу прощения! — главный офицер встал и прижал руку к груди покаянно. Но черные усы его торчали в стороны задорно-усмешливо, как у кота.
— Садитесь, — взрослая женщина сделала разрешающий жест. — Тот, кто даст ноль правильных ответов, будет утоплен в Заливе навсегда, согласно пожеланию бригадира. Ибо бойтесь ваших мечт, господа, они имеют обыкновение сбываться. Начали!
