Внутри же меня почти сразу встретила монашка, лицо которой было не разглядеть под капюшоном, да и фигура была полностью скрыта мешковатым темным одеянием.
— Герой, неужели это вы? — хриплый голос говорил без всякой радости. — Пусть к нам и пришла беда, сразившая множество послушниц, но даже по такой причине я не могу позволить Любовнику попирать своими похотливыми чреслами сии девственные стены. Прошу вас уйти, пока...
Увидев за стеной тень дуболома с дубиной, я кашлянул и, распрощавшись, отошел обратно к воротам.
— Ня получилось, мяу? — чуть ли не плача прошептала Нолик, отчего у меня язык не повернулся предложить попробовать чуть позже. Вот только менять пол снова мне никак не улыбалось, поэтому нужен был план.
***
— Здравствуйте, мать-настоятельница, нян, — склонив голову в почтительном поклоне, Оудетт прикрыла глаза и навострила ушки.
— Что вы, что вы, вы же принцесса, это для меня большая честь, госпожа, — хрипло рассмеявшись, монашка слегка поклонилась в ответ. — Неужели вы пришли помочь нам с бедой?
— Конечно, нян! Я готова сделать все, чтобы помочь, нян!
— Ах, если бы только все решалось так легко, — горестно вздохнув, монашка покачала головой. — Но я не вправе что-то от вас скрывать, госпожа. Похотливый демон-проказник заразил нашу святую обитель, и теперь послушницы невыносимо страдают...
— М-м, а если немного подробнее, нян? — облизнувшись, Оудетт одернула юбочку, словно боялась приманить демона отсутствием нижнего белья.
— Мы хотели поступиться принципами и пригласить мужчин, но демон сразу же начинает лютовать, усыпляя наших сестер и заставляя вечно мучиться от эротических сновидений! — стукнув кулаком о ладонь, в сердцах воскликнула монашка.
— Вы так переживаете, нян...
— Потому что меня-то он не усыпил, — продолжила монахиня с трудно скрываемой обидой в голосе и, еще раз вздохнув, сделала небольшую паузу. — Без чужой помощи мы бессильны, а просить подмоги у Любовника чревато закрытием всего монастыря...
— Есть ли информация, где источник, нян? — радостно дернув ушками, сказала принцесса.
— Наша новенькая, Сестра Энжи, слегла почти сразу, как появилась здесь. Да спасут боги ее грешную душу, бедное дитя, — воздев руки к потолку, монашка снова вздохнула.
— Понятно, нян, постараемся сделать все, что в наших силах, — ободряюще мяукнув, Оудетт развернулась и сделала пару шагов ко входу, как вдруг вновь обернулась к монахине, держа в руках большое одеяло, взявшееся из ниоткуда. — Пожалуйста, передайте это бедной сестре Энжи, быть может тепло одеялка из ткацких мастерских королевских мастеров согреет ее в столь страшное время, нян.
