— Кто же вы? — распластавшаяся подо мной девушка закусила губу.
— Не догадываешься? — скольжу рукой ей под пышную юбку.
— Нет, — словно завороженная она продолжает смотреть.
— Совсем? — и тонкий нож грозит перерезать тонкое горло.
— Как? — едва слышно выдыхает она, боясь порезаться.
— Ты думала я не в курсе, — медленно провожу рукой до ворота формы, — или про это?
— Откуда? — она с ужасом смотрела, как я вытаскиваю лезвие шипа.
— Милая, — слизываю слезинку с ее щеки, — я могла бы убить тебя еще в первую нашу встречу, но ты еще жива, тогда какого черта ты таскаешь с собой заговоренное оружие?
— Нам положено, — всхлипнула блондиночка подо мной.
— Ой ли? — ехидно протянула я.
— Про вас не было известно, — она постепенно начала успокаиваться, — и директор принял решение, что всем выпускницам положено штатное оружие наемников.
— А он не думал, — я закусила губу, чтобы не рассмеяться в голос, — что те самые наемники захотят отомстить за такое попустительство в их сторону?
— Он не думал, что кто-то из вас тут появиться, — она все еще смотрела на лезвие, приставленное к ее шее.
— Так вот от моего имени можешь передать ему, — я села на ее бедра, убирая нож, — если хоть раз он попробует вывазюкать наемников в грязи и использовать в своих корыстных целях, то я лично прирежу весь ваш курс, и пришлю ему в коробочке с розовым бантиком.
— Кто вы? — она смотрела круглыми глазами.
— Виконтесса Николетт Орвик, единственная наследница семьи Орвик, известной как Серая Гавань. Слышала про таких?
— Самые отмороженные наемники, с которыми не сравнится не одна семья в мире? — кажется мою собеседницу пробило на истерику.
— Они самые, — растянула губки в радостной улыбке.
— С такими манерами? — в ее мозгу картинка явно не сходилась воедино.
— Виконтесса Энгервуд Орвик в девичестве Герцогиня Василаг, — припомнила я фамилию матери до замужества, — думаешь у такой вырастит доченька, которая не умеет кланяться и бегать на шпильках? Моя бедная задница от нее ремня получала больше, чем от учителя по стрельбе. С такой мамочкой под боком, меня хоть завтра можно выпускать в высшее общество. Так что не удивляйся, убиваю я с такой же грацией, что и на арфе играю. Любимая родительница даже папочку умудряется держать в ежовых рукавицах, и, не задумываясь, охаживать полотенцем бородатых шкафов два на два, которые умудрились обутыми на кухню зайти.
— И что вы тут действительно не по собственной воле, — она задрожала подо мной, — вы должны убить Его Величество?
