В комнате, конечно, прибрались. На полу новый ковёр, балдахин убран… Темери увидела в окне напротив входа своё подсвеченное лампой отражение. Прислушалась. Ни шороха, ни звука. Пусто, спокойно. Вошла.
Очень живо представилось ей, как всё было тогда: вот тут лежала мёртвая чеора. Тощий ифленец — дальше, за кроватью. Когда пресветлая задавала ему вопросы, то голос казался спокойным, лишь с лёгким налётом не то грусти, не то иронии. Мёртвый ифленец не казался опасным — в отличие от того, другого. Живого.
На подоконнике за подсвечником она вдруг увидела небольшой бархатный кошелёк. Не новый, вытертый во многих местах, он манил к себе, так что она, поколебавшись, взяла его в руки. Внутри что-то деревянно стукнуло. Если бы там были деньги, стук был бы более звонким. Нет, что-то другое.
Ругая себя за любопытство, и ещё немного — за то, что тянет время, она бросила вещи на кровать и быстро расшнуровала кошелёк.
Внутри оказался набор гадательных плашек. Таким пользуются предсказатели и соттинские гадалки. Чтобы раскладывать их, никаких особых способностей не надо, плашки всё умеют делать сами. Надо только точно представлять, о чём хочешь спросить. Путешественники советуются с ними на счёт погоды, торговцы — удачным ли будет день, а юные девушки — о том, какова будет их жизнь с тем или иным женихом.
Темери загадала на свой побег и вытянула из мешка три плашки. На одной был череп — смерть. На другой — оскаленная морда волка — враг. На третьей — петля аркана.
Что же, толкование ей казалось однозначным: поймает и убьёт. Но она всё же попытается. Потому что другого шанса у неё ведь и вправду не будет…
Темери быстро собрала плашки обратно в кошелёк и вдруг услышала от двери:
— Решили спросить о будущем? Я-то всё гадал, куда делся набор Ровве… а он, значит, был у вас.
Поймает и убьёт? Да уже поймал. Так что же дальше? Что она должна такого сделать, чтобы ифленец решил её убить?
Она подхватила лампу, шагнула навстречу чеору, лишь бы он не заметил, насколько она напугана… и не заметил верхнюю одежду и посох, оставшийся у кровати.
Они были в чужой комнате, одни. Если ифленец вздумает напасть, она знает, чем ответить. У неё было время, чтобы научиться. Много времени.
— Нет, — ответила тихо. — Он был здесь, на окне. Я просто… просто посмотрела, что это.
Света лампы хватило, чтобы увидеть, как брови чеора та Хенвила мимолётно приподнялись:
— Просто вошли в эту комнату, одна, в темноте, просто подошли к окну, пошарили по подоконнику…
