Шеддерику возвращение в Ифлен с недавних пор могло грозить немедленным арестом, а после — всего вероятней, быстрой и незаметной смертью. Так что одно и оставалось — смотреть на горизонт и вспоминать, как там, на островах, ему жилось, когда всё ещё было хорошо.
С того времени минуло больше двадцати лет, но кое-что помнилось, будто вчера…
Гулять в окрестностях монастыря было тем приятно ещё, что кроме него, в этот хмурый день никого здесь не было. Крошечный перерыв в череде неотложных дел.
Пожалуй, он не удивился бы, если бы встретил тут будущую невесту наместника — если и пытаться убежать, то только сейчас. Потом такой возможности ей никто не представит. Но мальканка почему-то решила соблюсти обещание, так что за всю прогулку он не встретил ни единой живой души. А могло бы быть забавно. Пустынные, благословенные места.
А в монастыре его ждали новости.
Обряды, наконец, были должным образом завершены, а сама Темершана та Сиверс готова к отъезду.
Среди подарков должно было быть и дорогое праздничное платье, и украшения — да вот беда, ни один портной не взялся бы всё это сшить за неделю, да ещё и без точных мерок. Так что в путь рэте предстояло отправиться в одежде, которую готов был предоставить монастырь. Остальное — по прибытии.
До пограничной гостиницы их, помимо гвардейцев, должна была сопровождать одна из пресветлых сестёр. Шеддерик предпочёл бы, чтобы монахиня ехала с ними до самого Тоненга, но счастье никогда не бывает полным, так что развлекать рэту на большем отрезке пути предстояло ему самому.
И вот тут радовало только одно — Темершана та Сиверс, по всему видно, не расположена к долгим беседам.
Она появилась у входа в храм в тёмном светском платье, шитом, вероятно, ещё до завоевания Танеррета. Эта невзрачная одёжка дополнялась коротким, таким же сереньким, плащом и чем-то вроде кружевного капора, который вряд ли мог бы защитить от холода или снега. Так одевается и выглядит прислуга в богатых домах. Впрочем, со своим деревянным посохом она не рассталась. А кроме посоха, она брала с собой лишь небольшой узел личных вещей. Прошла к карете, высоко подняв голову и даже не взглянув на ифленцев. Оно и к лучшему. Ещё будет время узнать рэту поближе. Впереди несколько дней пути по заснеженному Танеррету.
Следом в карету забралась монахиня — с неизменным дорожным мешком за плечами. В них сёстры носят на местный торг всякие благословлённые Ленной изделия — шкатулки, медальоны, пряжки или простенькие украшения-талисманы.
