— Я сказал все — можете стрелять, но если вы все-таки передумали, вызовите доктора — у меня прострелено плечо.
Тут вспыхнул свет.
Косто сидел на полу и тщетно пытался зажать кровоточащую рану на правом плече. Лицо у него было мертвенно бледным. Я снял мешавшие ему наручники и, приоткрыв дверь, приказал вызвать врача. В конце коридора показалась фигура Гамильтона. Увидев нас, он подошел.
— С вами все в порядке, мистер Гамильтон? — спросил я с удивлением.
— Да, черт возьми, могло быть хуже!
А я уж начал переживать. Где же вы были все это время?
— Я заменил пробки и пришел сразу сюда.
— А до того?
— А до того я приходил в себя. Как только началась пальба, этот мерзавец, — он пнул тело Майка, — оглушил меня.
— Хорошо, мистер Гамильтон! Прошу в комнату. Вас тоже, мистер Косто!
Увидев мужа живым и невредимым, заплаканная миссис Гамильтон испустила радостный вопль.
— Храни вас господь, лейтенант. Вы нас всех спасли. — В ее заплаканных глазах вспыхнул жаркий огонь.
— Звонили в полицию? — спросил я.
— Еще нет, лейтенант, — ответил Свансон. — Аппарат он разбил, а из комнаты вы приказали не выходить.
— Черт возьми! Немедленно позвоните шерифу и вызовите врача.
Свансон выскользнул из комнаты.
— Не хотите ли выпить, лейтенант? — Корин посмотрела на меня с холодной усмешкой.
— Хорошая идея! — сказал я. — В таком случае сделайте порцию и для Леона.
— Ему?! — Гамильтон изобразил на лице негодование. — Он со своим дружком явился, чтобы убить меня, а вы предлагаете ему выпить? Это издевательство!
— Я попрошу вас пока помолчать, мистер Гамильтон. Вам еще будет предоставлено слово.
— Я пожалуюсь на вас шерифу, господин Уиллер, — заявил Гамильтон запальчиво.
— Перестаньте молоть чепуху, Гамильтон, — бросила Корин, подавая виски нам с Косто.
— Я бы тоже чего-нибудь выпила, — раздался голос Агнессы, о которой я, надо признаться, совсем забыл. Нетвердой походкой она подошла к шкафу, служившему мне укрытием, распахнула его и… грохнулась в обморок. Из него выпал окровавленный труп. Резиновый, конечно.
На другое утро я явился в управление в начале одиннадцатого с несвежей головой, так как спал всего три часа. Причем, в полном одиночестве. Агнесса заявила, что с нее довольно приключений для одной ночи, и к тому же действие «текилы» закончилось.
— Доброе утро, лейтенант, — приветствовала меня Анабель Джексон. — Я слышала, прошлой ночью вы совершали небывалые подвиги.
— Абсолютно небывалые, — подтвердил я. — И если совершил не все, на какие способен, то уж не по своей вине.
