— Коп в роли адвоката! — воскликнул Соулз. — Леон, этот парень — комик!
— Погоди, Майк, — остановил его Косто. — Объясните толком, лейтенант, чего вы от нас хотите?
— Ламберт, находясь в «Топазе», заявил, что собирается кого-то заложить шерифу. Он не говорил кого?
— Нет, — ответил Косто.
— И тем не менее вы согласились ему помочь?
— Вот проклятый коп! — взорвался Майк. — Не будь идиотом, Леон, не забывай, с кем ты разговариваешь!
— Закройся! — обрезал Косто. — Я знаю, что делаю.
Майк покрутил пальцем у виска, но умолк.
Косто поднялся с кровати и в раздумье принялся расхаживать по комнате.
— Итак, — продолжал он, — начнем с того, что, еще находясь в тюрьме, где мы и сошлись, Ламберт утверждал: никаких ста тысяч он не крал, его подло надули. Не скажу, будто я ему поверил, так как из ста заключенных девяносто девять всегда поют одну и ту же песню. Мы решили, что Ламберт спрятал денежки в надежном месте, и принялись наблюдать за ним. Рано или поздно он должен наведаться в тайничок и мы застанем его, так сказать, на месте преступления. Взамен свободы Ламберт должен был уплатить нам с Майком всего десять тысяч.
— Не подозревал, что вы с Майком такие скромные, — сказал я, наблюдая, как Соулз сжимает и разжимает свои огромные кулачищи.
— Но этого не произошло. Не знаю, заметил Ламберт нашу слежку или нет, но в один прекрасный день он сам назначил нам встречу в «Топазе». Когда мы туда пришли, он был изрядно пьян и вследствие этого чрезвычайно возбужден. Заявил, что теперь окончательно убедился: его надули, и собирался отправиться прямиком в управление шерифа. Мы с Майком пытались как-то переубедить его, но он был непоколебим и вдобавок настаивал, чтобы мы его сопровождали.
— Он не объяснял, зачем ему нужен шериф? — спросил я.
— Он сказал только, что сто тысяч все еще находятся у человека, который ему это подстроил, и теперь он собирается заполучить их.
— Может, Ламберт говорил, что нашел доказательство обмана — какой-нибудь письменный документ: письмо или чек?
— Не знаю, — Косто пожал плечами, — Ламберт не вдавался в детали. Боюсь, больше нечего добавить.
— Браво, браво! — воскликнул Соулз со злостью. — Вы сообщили следствию массу ценнейших сведений, мистер Косто! Можете не сомневаться, что теперь лейтенант отпустит вас на все четыре стороны.
— Увы, ценность полученных от вас сведений действительно невелика. Я не услышал ничего нового.
Соулз окончательно вышел из себя.
— Что я тебе говорил, болван! — закричал он Косто, — Разве можно вообще иметь дела с копом? Расскажи ты ему в пять раз больше, он все равно ответит тем же самым. Кретин!
