Я хочу иметь возможность рассказать ему абсолютно всё, но не могу, ещё нет, а может быть никогда. Я рассказала всё, что ему нужно знать, и многое другое. Он знает всё обо мне, ему не нужно знать о другом.
─ Он постоянно избивал Гарри, пока тот не терял сознание. В ночь, когда мы сбежали, всё было как всегда. Шейн очень сильно избил его. ─ Я кусаю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сосредоточиться на Тео, а не на ужасных воспоминаниях. ─ Но Гарри очнулся. Он узнал, что происходит, и той же ночью мы ушли из дома. ─ Я опускаю детали, чтобы избежать лишних вопросов. ─ Он сказал, что нам нужно изменить наши имена, чтобы власти не смогли нас отследить. У него были поддельные бумаги, так что он стал моим законным опекуном. ─ Маленькая улыбка растягивает мои губы. ─ Поэтому когда я говорю, что Гарри спас меня, я имею в виду буквально, во всех отношениях.
Тео опускает голову, поэтому я не вижу его глаз.
─ Чёрт возьми, Лилли. Я имею в виду, я знал, что с тобой что-то произошло, но такое... Я предполагал, что у тебя была мать-алкоголичка, может быть, несколько дерьмовых парней. Но как ты смогла пережить нечто подобное? ─ Его глаза пристально смотрят на меня, в них светится такое обожание и восхищение, которого я никогда не видела раньше, даже от него.
Я пожимаю плечами.
─ Или ты позволяешь прошлому руководить тобой, или ты преодолеваешь это. Если ты идёшь по первому пути, то это дерьмо съедает тебя заживо. И я на какое-то время позволила этому случиться. Я могла не добраться до того, где нахожусь этим вечером. Для этого понадобилось восемь лет... и ты.
Он хмурится.
─ Я?
Я улыбаюсь и киваю.
─ Ты заставляешь меня испытывать чувства, Тео, а ведь на протяжении долгого времени я не позволяла себе чувствовать ничего: ни хорошего, ни плохого. Я просто хотела оцепенеть. Ты пугаешь меня, но в то же время заставляешь меня испытывать острые ощущения. ─ Он молчит. Его губы сжимаются, глаза смотрят вдаль, исследуя панораму Лондона, простирающуюся вокруг нас. ─ Я... мне нужно, чтобы ты сказал что-нибудь, ─ запинаюсь я. ─ Мне нужно знать, меняет ли это что-нибудь или нет, ─ говорю я, едва дыша. К чёртовой матери всю эту осторожность, карты брошены на стол, и моё сердце тоже лежит там. Я на сто процентов уверена в себе, в нас. Если он сейчас сбежит, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого. У меня мало оснований, чтобы просто доверять ему. Мне нужно услышать, как он произносит слова.
