— Нет, это ты прости, — говорит он, жестом приглашая меня пройти первой.
Я бросаю на него робкий взгляд и наклоняюсь, вытаскивая кухонным полотенцем противень.
Идеально.
Я ставлю противень на плиту и отключаю духовку. Вешаю полотенце обратно на вешалку и
протыкаю один из кексов зубочисткой. Она выходит чистой, как я и подозревала. Когда
оборачиваюсь, чтобы выкинуть зубочистку, я ловлю обращенный на меня взгляд Ника.
Я останавливаюсь как вкопанная.
Он выглядит озадаченным, как будто не знает, как должен выглядеть, действовать, чувствовать... он просто смотрит на меня нахмурив лоб. Ник прислоняется к кухонной
столешнице, и проводит пальцами по своим губам. Он смотрит на меня, как будто пытается понять.
Его плотно сжатые губы, маскируют улыбку.
Мужчина выглядит растерянным.
Ой, Ник. Ты тоже меня смущаешь.
Вся эта ситуация ставит меня в тупик.
— Глазурь? — спрашиваю я невинно.
Его взгляд бросается к небольшой миске на столешнице. Я подхожу, понимая, что глазурь он
тоже приготовил сам.
— Я бы подождал минут десять, иначе глазурь будет таять, — говорит он.
Это простое предложение, заставляет меня подумать, что в его словах скрывается более
глубокий смысл.
— Ладно, — соглашаюсь я, ставя чашку. — Не знала, что ты такой знаток кексов.
— Есть много вещей, которых ты обо мне не знаешь, Эвианна.
Мой взгляд устремляется в его сторону, Ник увлеченно за мной наблюдает.
Я съеживаюсь и смотрю на пол, привалившись к плите. В голове проигрываются грязные
мысли. Он не имел в виду ничего другого с данным комментарием.
А может это не так?
Я решаю, что, поскольку мы уже пересекли физическую границу, могли бы также пересечь
эмоциональную.
— Трудно праздновать день рождения Бриа без Изабеллы? — спрашиваю я робко.
Ожидаю, что Ник заставит меня замолчать, но вместо этого он задумывается над вопросом
на полном серьезе, как будто я спрашиваю его о любимой еде.
— В прошлом году было тяжелее. Её день рождения был через две недели после аварии. —
Ник перемещает свой вес, а я жду, когда он попросит меня замолчать и не задавать больше вопросы
о Изабелл. Но он этого не делает. Кажется, он с облегчением говорит об этом. — Долгое время я
отказывался от всего. Эта огромная, ужасная трагедия случилась с Бриа и со мной, этот момент
навсегда отпечатался в моей жизни, которая никогда не будет прежней. Он длился так долго, что я
разделил свою жизнь на две части: до и после. Только с недавнего времени я учусь нормальной
