Но я оттолкнула её. Потеряла её. Очередной человек ушёл из моей жизни. По моей вине. Может быть, всё всегда было по моей вине? Все люди уходили не потому, что все и всегда уходят, а потому что со мной нельзя оставаться, проводить время и быть рядом? Потому что я не создана для дружбы, отношений и любых социальных контактов?
Я не хотела из-за этого плакать, но в итоге уже больше часа сидела на диване и не могла остановить потоки воды, что лились из моих глаз. Я вспомнила подруг, которые были у меня в пятом классе. Вспомнила, как мы обменивались феничками в знак вечной дружбы, клялись на мизинчиках всегда быть вместе, как они плакали из-за того, что мне нужно уехать и обещали писать каждый день. Я уже не могу вспомнить их имён. Помню своего сводного брата, который обещал, что развод родителей не повлияет на нашу дружбу. Но я уже пять лет ничего от него не слышу. Я помню многих друзей, которые уходили из моей жизни и не стремились вернуться в неё. Потому что во мне не было чего-то, что могло притянуть.
Из-за того, как сильно я плакала, я не сразу услышала, как в дверь звонят. Только потом я поняла, что уже было восемь вечера. В это время Артём всегда приходил, чтобы выгулять Чарльза. Вот же чёрт!
— Котёнок, открывай! — Позвал меня Артём через дверь, когда я вышла в коридор. — Наш малыш уже заждался мамочку.
Я ничего не могла поделать с предательской улыбкой. Но слёзы полились с новой силой, когда я представила, что Артём тоже уйдёт из моей жизни. Какая же я дура. Так долго отталкивала от себя людей, а в итоге опять слишком близко подпустила некоторых. А в Артёма вообще влюбилась. И это было глупо отрицать, потому что я ждала встреч с ним, постоянно бросала на него взгляды, мне нравились его шутки. Да, они часто были глупыми, пошлыми и я постоянно называла их тупыми, но они всё равно мне нравились. И это прозвище! Сколько бы раз я не говорила Артёму перестать так называть меня, что мне не нравится, но теперь глубоко в моей душе разливалось приятное тепло, когда Артём называл меня Котёнком.
— Я… — хрипло попыталась сказать я через дверь, но из-за того, что я достаточно долго плакала, голос подвёл меня. — Я не смогу пойти.
— Котёнок, открой.
— Артём, пожалуйста, уходи.
— Я никуда не уйду, — твёрдо сказал Артём. И я знала, что он действительно никуда не уйдёт. Артём был упрямым. И любил получать то, что он хочет. И любил, когда всё бывает так, как он хочет. — Сейчас Чарльз начнёт переживать, выть и громко гавкать. Выбежит тётя Тамара. Без обид, но она почему-то тебя и так не любит. Начнёт кричать. На меня, Чарльза, тебя. Прилетит всем. Так что открой.
