На Афонской горе однажды, при старце Силуане, афонские монахи купили немецкую машину. (То ли эта машина дерево резала, то ли еще какую-то работу делала). Монахи собрались вокруг этой машины и начали восхищаться: «Какие же немцы молодцы! Какая машина! Работает, аж не слышно. Даже комара слышно, когда она работает. А как красиво делает дело свое. Вот же немец! Вот немец – молодец. Русский никогда такого не сделает». А старец Силуан сказал: «Немец, конечно, молодец. Но русский такого не сделает не потому, что у него руки слабые или в голове чего-то не хватает. Русский не может всей своей душой думать про земные дела. У него всегда полдуши про небо думает».
Так Силуан сказал (…)
Всегда душа русского большего хочет. Она Бога хочет, в конце концов. Именно поэтому – не можем мы создать такое, как они, и потом хвалиться на весь мир. Потому что – не для этого мы созданы.
(Так говорил старец Силуан. Сами почитаете его по желанию; я не цитирую его в точных словах; я некий общий смысл передаю).
Вот такая некая загадка русского народа. Она существует и для самих русских. Они забыли, что они должны Богом жить и иметь Бога – как главное сокровище. Забыли! Почти все забыли. Если правда, что у нас только три процента населения церковных по-настоящему людей, то где же девяносто семь? (Как Христос прокаженных исцелял: «Не десять ли исцелились. А где же девять?») Где остальные?
Вот какой «больной» праздник.
Как много святых русских на небе и как мало русских молится на земле.
И последнее – на сегодня. Если мы это говорим, и, если у нас от этого душа болит, то значит – дело исправится. Понимаете? Вы спрОсите: «А что нам сделать?» Ничего! Только слушайте! Сердцем слушайте! Если сердце ваше болит – дело исправится. Это говорил Паисий Святогорец. Если у человека болит сердце о чем-то важном, то в это болящее сердце приходит Христос и исцеляет болезнь. Вот, если мы будем молчать о том, что мы глупые, грешные, слабые, безбожные – тогда ничего не исцелится. Тогда – мы просто пропадем. Но, если мы будем говорить об этом – как сегодня мы с вами говорим; если не будем скрывать, не будем заворачивать в бумажечки, в фантики не будем заворачивать убожество свое; если свою безбожную нищету не будем заворачивать в красивые фантики, а честно скажем: «Мы глубоко упали. Мы далеко отлетели от той красоты, которая раньше была. И силу потеряли, и в башке у нас не пойми что живет». Если скажем об этой правде и заплачем об этом: «Что ж такое! Как же так? Ведь мы же те же самые – Ивановы, Петровы, Сидоровы»; вот, когда мы это скажем, и сердце заболит – это значит, что к нам Христос придет и проблему вылечит. К больному сердцу приходит Христос.
