— С Праздником, батюшка. Я три-четыре года назад случайно по «Радонежу» слышала эфир, где вы были со своей киевской паствой. И я ещё тогда завидовала: надо же, какой у них пастырь есть, нам бы такого.
Вы знаете, с какой вам паствой приходится иметь дело? — Которая знает, как нужно поступать Святейшему: что ему не нужно ездить туда, не нужно встречаться с этим, не нужно ездить на Вселенский собор. Представляете, какая грамотная у вас паства? И которая ещё имеет возможность давать советы священнику, как ему себя вести. Доброго вам здоровья, всего вам самого доброго, терпения. У нас вот только Дмитрий Смирнов — скала, который мучается с нами двадцать с лишним лет, и вот второй у нас такой — вы у нас появились.
Вот вы так говорите про Псалтирь — что вы пьёте, пьёте, читаете, а я ничего не чувствую: читаю, читаю, а ничего не чувствую. Плохо, наверное, правда?
— Вы читайте, но потом как пробьёт вас — вас затопит, вообще. Это такой поток… Вы читайте, бейте этими словами эту скалу, она потом как прорвётся — я вас уверяю — вы потом будете купаться в ней всю жизнь во веки. Не только в этой жизни, а ещё и в вечной жизни будете купаться в этих же словах, потому что Псалтирь — она божественная. Нужно терпение и труд, и она потом скалы порвёт, и будет такой поток радости, что вы просто скажете: «Господи, помилуй! Удержи, уменьши, ослабь, потому что я не выдерживаю этой радости всей». Бывает, что не выдерживаешь радости, понимаете?
А что касается паствы — да, конечно, у нас есть много мудрецов, которые там «Патриарх то, Патриарх сё»… Патриарх у нас — слава Тебе, Господи! — прекрасный. И тот, что был перед этим — прекрасный. И тот, что был перед тем — тоже прекрасный. У нас и Сергий, и Алексий, и Пимен, и Кирилл — они все прекрасные. На патриарший престол Московской Церкви Господь простых людей не ставит, и это труженик: стань с ним рядом, и сгоришь. Если бы просто стоял с ним рядом и ходил за ним шаг за шагом, то просто сгорел бы, потому что он слишком сильно ходит. Он реально трудится, не для себя. А что ему нужно? Денег ему нужно? Домов, квартир, яхт, часов? — Как это жлобьё всё в зубах своих гнилых носит. Ему не нужно ничего, таким как он ничего не нужно. Он работает для Церкви до последней капли крови, в буквальном смысле. И такой же был Патриарх Алексий II, и такой же был Пимен Извеков, такой же был Алексий I Симанский. Так что все наши отцы и патриархи — они мученики, их никто не вешал и не резал, но они отдали свою жизнь до последней капли крови за Церковь. Это великие люди. Кто этого не понимает, тому считается, тот виноват. Если вы не понимаете этого, то виноваты, потому что вы гнилой человек. А если вы понимаете это, то мир вам и благословение Божие! Для того, чтобы вы просто жили, нужно, чтобы кто-то нёс на себе нечеловеческую тяжесть. Чтобы вы пошли в магазин, купили хлеба, молока, заработали какие-то деньги, заплатили за квартиру, нужно, чтобы кто-то всю ночь и весь день, и следующую ночь и следующий день молился Богу о всей стране и о всех людях, и о вас, в том числе. И такие люди есть. И если вы этого не понимаете, то, может быть, просто вы ещё глупые. Но если вам уже пятьдесят-шестьдесят, а вы всё ещё не понимаете, то значит у вас глубокая травма. Нужно понимать, что мир стоит не вашим умом, а Божией милостью, а Божию милость умоляют святые люди, и их не бывает много. Вот об этом стоит думать. Почему мы до сих пор живём? Если Господь захочет, Он нас как грязь сотрёт в секунду всех, и будет за что, между прочим. Господа либералы, внимание: будет за что. А Он терпит нас. А почему? — А потому, что между нами есть святые люди. А кто это? Не знаю. Кто-то есть. В частности, я смею надеяться, что наши святые предстоятели: в Украине — Блаженнейший Онуфрий, в России — Святейший Кирилл. Это те люди, которые удерживают на себе, как плотина удерживает воду, гнев Божий. И они молятся и просят Господа: «Потерпи, подожди, помилуй, пощади, сделай милость Твою с этими глупыми, грешными, обнаглевшими людьми. Потерпи их, помилуй их». Наглецы живут только святостью святых. Хотя они больше всех вопят, но рано или поздно им, конечно, воздастся. Но не сейчас, потому что у нас есть святые предстоятели. Так что у нас есть о чём говорить, есть кого ругать, есть с кем воевать, у нас есть кого поднять на карандаш, как и нас самих поднимают на карандаш злодеи и враги. Но мы знаем, помним, мы знаем о них всё. Мы будем с ними ещё общаться.
