Эмиграций было много. Самые древние бежали, гонимые войсками Троцкого, с Колчаком и Каппелем через Восточную Сибирь в Китай. Потом, после прихода коммунистов к власти в Китае, – в Австралию. И уже из Австралии путь одних лег в Южную Америку, а других – в Северную. Многие приехали в Штаты из Европы после окончания Второй мировой. Потом были диссиденты. Потом была «колбасная эмиграция». То есть переезд по причинам сниженной мотивации: поиски счастливой страны, где доллары растут на деревьях. И всё это, смешиваясь и расслаиваясь, присутствует на православных приходах.
Разношерстность состава прихожан местами походит на разношерстность «пассажиров» Ноева ковчега. Один говорит: «Давайте отслужим панихиду 9 мая. У меня отец (дед) на фронте погиб». Другой говорит: «Ни за что! Мой дед (отец) – власовец и воевал с красными!» Третий вмешивается: «Служите когда хотите. Мне всё равно». Четвертый: «У меня дед вообще в ОУН был. Это я по матери православный». Священствовать среди реликтовых политических страстей непросто. Нужен такт, заслуженное уважение со стороны прихожан, авторитет и осторожность. Нужна духовная мудрость. Но у всех поколений эмигрантов есть дети. И все, у кого есть вера, хотят, чтобы дети не растворились в иноязычном и инославном море. К тому же это инославное море имеет тенденцию становиться морем вовсе бесславным, к христианству враждебным, морем, «пенящимся срамотами», как сказал апостол. Поэтому нужно выживать. Выживать через веру. Для того и молодежные съезды.
Канадский владыка, председательствующий на съезде, в начальном слове сказал, что нужно несколько ближайших дней провести качественно и творчески. Нужно общаться, знакомиться, молиться вместе, делиться впечатлениями, и, может быть, в результате на этом съезде завяжутся несколько знакомств, из которых родятся будущие семьи. Это самая главная из скрытых целей, целей, открыто не декларируемых, но вовсе и не скрываемых. Если и у нас на Родине жениться и выйти замуж – проблема, хотя все свои и всех много, то за рубежом эта муха цеце превращается в слона. Браки с инославными грозят отрывом от общины, препятствиями в молитве и посте, иным культурным кодом, а со временем – утратой если не веры вообще, то живой церковности. Здесь жениться нужно только на своих.
– Я со своей матушкой познакомился на вот таком же съезде лет двадцать пять назад, – говорит священник, кажется, из Бостона.
– А я со своей – двадцать лет назад и тоже на съезде.
