Человек — это бродяга. Человек — это скиталец. Человек — это беспокойный искатель счастья, Отчего Дома, бессмертия, смысла. Человек постоянно убегает от себя в тайной надежде найти себя же. А христиане? Разве про них не сказано древним апологетом, что для них всякая родина — чужбина, и всякая чужбина — родина? Одним словом: «светит незнакомая звезда, снова мы оторваны от дома».
Эта песня Пьехи мне нравилась еще в блаженные годы бессмысленного детства.
Если мне куда-то ехать
Хоть в Калугу, хоть куда
Пусть поет Эдита Пьеха
Остальное ерунда
Там огни аэродрома,
Звезды в небе.
Дело в том, — Мы оторваны от дома
Где поели, там наш дом.
Есть такая мысль у иудеев-скитальцев, что там, где ты поел, твой временный дом. Говорят, эти хитрецы, чтобы умножить длину субботнего пути, прятали в известном месте еду. Потом в субботу они проходили часть пути, доставали и ели спрятанную пищу, и шли себе дальше, как бы с «нуля», из дому, не считая уже пройденного. Но мы субботний путь шагами не меряем, а вот связь еды и дома очевидна. Чужое небо, незнакомые запахи в воздухе, совершенно непонятные надписи на домах и магазинах, а вот поел и — дома.
Русских здесь полно. Или точнее — русскоговорящих. Попробуйте поспорить с тем, что русский язык
— это язык мирового значения. Ни в одной части мира русский человек не может громко заговорить, чтобы никто на его речь не обернулся, и по глазам обернувшихся не было бы понятно, что «всё, что вы скажете, мы прекрасно понимаем».
Мы ели густой и вкусный овощной суп на улице, в теплом воздухе незнакомого города, когда к нам подошла пожилая пара.
— Вы русские?
— Да.
— А о т куда?
— Из Киева.
— О, и мы там жили. Мы — на Русановке, а вы где?
— А мы на Оболони.
— Теперь мы в Нью-Йорке живем. В Бруклине. Там вообще пять районов, знаете? Бронкс, Манхеттен…
— Да-да, Куинс, знаем. Не были, правда, но знаем. А как вам там?
— Да, хорошо, знаете. Вот вам там тяжело, да?
— Почему? Слава Богу. Вообще-то всем и всюду тяжело.
— Ну да, ну да. А вас как зовут?
— Меня Андрей, а жену Рая.
— Рая? Правда? А я — Ада. Представляете, Ада и Рая! И обе из Киева. Прямо из Ада в Рай.
Суп остывал, а мы улыбались и болтали, русские люди на ночной улице Тель-Авива. Бруклин, Киев, Израиль. Из Ада в Рай, без всякого Вергилия и минуя Чистилище. Его не грех миновать, потому что оно — средневековая католическая выдумка.
Но где Рай и где Ад? Весь асфальт под ногами в нашем квартале усеян визитками с предложением пикантных услуг. Адский сервис неподалеку от Рая. Чего-чего, а этого я никак не ожидал. Ненависть ортодоксальных евреев к светским порядкам Израиля мне становится отчасти понятной. Все вообще нам понятно лишь отчасти.
