«Он человек действительно очень ученый, и я обрадовался, что с настоящим ученым буду говорить. В Бога он не верует. Одно только меня поразило: что он вовсе как будто не про то говорит. И прежде, сколько я ни встречался с неверующими и сколько ни читал таких книг, все мне казалось, что и говорят они, и в книгах пишут совсем будто не про то, хотя с виду кажется, что про то. Я это ему тогда же и высказал, но, должно быть, неясно или не умел выразить, потому что он ничего не понял.» (Достоевский Ф. М. Идиот. Ч. 2. Гл. 4).
Мышкин не смог, да и мы не сможем, хотя попытаться стоит. А если и сможем, то «хорошо воспитанный, но неверующий в Бога» человек все равно рискует ничего не понять. И все, быть может, оттого, что частное и мелкое пробралось на место главного. Громадное измельчало, а мелкое разрослось в размерах. Все блохи подкованы, но во всех величественных соборах человеку пусто и скучно. Походит, позевает, пофотографирует и — долой на воздух, в ближайшее кафе поесть мороженого.
Жизнь наша — о горе! — это периферийные споры, шум о мелочах, размен на частности. И большинству, похоже, это нравится. Люди думают, что ныряют вглубь, как искатели жемчуга, а сами лишь голову в воду опускают. Притом закрыв глаза и оставив мягкое место плавать поплавком над поверхностью воды. Ну точно так, как ныряют на мелкоте не умеющие плавать дети и женщины. Потом «выныривают», фыркают, отплевываются и делают вид, что побывали на глубине. Им самим так кажется. Но это все не то, не так, не в ту степь.
Все бесчисленные ток-шоу проходят по такому внутреннему сценарию. Шум, галдеж, треск ломающихся копий. Потом пять минут тишины и — в голове ни одной яркой мысли, ни одного тяжелого, как золотой слиток, вывода. Время, внимание зрителей, работа техники потрачены впустую. Не то.
Очевидно, культуре говорить предшествует культура молчать, культура думать, культура слушать. Не о чем молчать — не о чем и говорить. Некого слушать — не о чем и спорить.
Атеисты говорят не то. Как начнут свою песню петь, то жалко их становится. Неужели не ясно им, что эти комариные укусы, софизмы и выпады против Самой Жизни не стоят даже смятой яичной скорлупы?
Но верующие тоже, бывает, говорят не то. Тоже размениваются на частности, зарываются в детали, спорят о сиюминутном. Воцерковление мнится им не переменой жизни, не переходом из тьмы в свет, а принятием всего лишь какого-то иного стиля жизни, кажущегося верным. И все это не вопрос Истины, а спор о вкусах и пристрастиях. Оттого их и не слышат голодные до Истины души.
