Мне необходимо вырваться отсюда.
Приметив просвет между ногами Сумерек и Дня, я устремляюсь туда, чувствуя себя сверхуверенно, хотя преодолеваю всего около полуметра, прежде чем меня опрокидывает на землю один из них. Столь неожиданное пресечение заставляет меня зашипеть от боли. Хорошо, что хоть трава мягкая. Ну, я полагаю, что это именно она. По крайней мере, пахнет растительностью, хотя трава обычно не состоит из маленьких радуг…
Пара рук хватает меня за запястья и с силой удерживает их над моей головой. Я отчаянно брыкаюсь ногами в попытках вырваться, и как только мне это почти удается, их тоже хватают чьи-то руки и прижимают к земле.
― Уберите свои руки, нах*й! ― кричу я, открыв в себе новые грани своенравия.
― Она думает, что мы хотим овладеть ей…
Это был Рассвет? И с чего вдруг его это так беспокоит? И да, я не тупая и понимаю, к чему все идет. Моя вагина возбуждена, несмотря на то, что мы в полной жопе, а я абсолютно подавлена.
― Отпустите меня, ублюдки, иначе я вдарю вам по яйцам! ― воплю я, вдыхая в себя полный рот блестящей, радужной травы и задыхаясь от этого, хотя это не настолько хреново, как давиться членом.
Кто-то тянет меня сзади за мой корсет, расшнуровывая его. Я сопротивляюсь, отдавая все свои силы, чтобы противостоять четырем ублюдкам. В п*зду. Я ни за что не отдамся группе второй раз за сегодняшний день.
«Нет, вагина, меня не интересует твое мнение».
― Руки убрали!
Мое тело двигается вовсе не по-женски, вероятно, травмируя себя изнутри, но мне плевать. Чьи-то руки давят на меня сильнее, стараясь удержать на месте, и я рычу, подобно дикому зверю.
Нах*й мужиков, пошли они все.
Еще одна рука скользит по моей спине вниз к особо чувствительному месту. Я вздрагиваю и выгибаю спину, что довольно затруднительно в моем положении.
― Откуда все это взялось? ― задается вопросом День, и следом раздается несколько приглушенных шипящих звуков.
Дикари.
― Не ваше собачье дело, ― рычу я.
― Она что-то сказала сейчас?
― Не думаю.
Следующее, что я ощущаю, это как моя юбка спускается до щиколоток. Я пытаюсь вырваться, но все без толку. Животные.
Я не хочу этого делать. Не хочу, мать вашу, пережить это снова.
― Мы должны что-то сделать, это не красит ее.
― Не вижу в этом необходимости, ― возражает День, скользя пальцами по шраму на моей шее. ― Это еще больше собьет ее с толку, а мы просто потратим силы впустую.
Загадочные мерзавцы.
Руки не прекращают свои движения по мне, пока моя юбка снова не оказывается у меня на талии, а моя вагина не начинает пускать слюни. Я хочу наградить тупицу пощечиной за это. Звучат несколько вздохов, сопровождающихся ругательствами на неведомом языке. Именно сейчас я была бы готова сброситься с утеса снова.
