С другой стороны, в эти вот мои светлые размышления о том, кто что может сделать, а чего — нет, тогда совсем уж не вписываются жертвоприношения условно невинных девиц. И мы возвращаемся к главному вопросу: тиран Аркенус или не тиран?
— Мне было приказано охранять вход в ритуальный зал, а я покинул пост, услышав странный шорох. Вот и… — он деланно безразлично пожал плечами.
— Эм… Хочешь сказать, тебя за это могут отдать на съедение нежити? — не поверила я.
— Нет, что вы. Раз уж выяснилось, что вы не нежить, — слабо улыбнулся, а я перевела дыхание. — Просто казнят.
— Да ну, ты выдумываешь. За такую мелочь Аркенус отдаст приказ о казни? — фыркнула и махнула приглашающе рукой. — Присаживайся, чего стоишь?
Но Оливий лишь нервно мотнул головой, оставшись стоять на месте.
— Казнили и за меньшее, — добавил он совсем тихо, опустив взгляд.
— Вот же гад, а?! — от переизбытка эмоций я аж всплеснула руками.
— Прошу, не ругайтесь…
— Да как тут не ругаться-то, а? Вот что за дискриминация? Значит, как казнить собственных послушников — так тут он первый! А как меня наконец-то принести в жертву, так сразу «не причиню вреда, не причиню вреда». Не, ну ты можешь себе представить?!
Оливий, на всякий случай, неуверенно покачал головой. И все же, мое возмущение было скорее защитной реакцией. Одно дело, воспринимать Аркенуса темным властелином и тираном чисто на словах, и совсем другое — получить этому подтверждение. Правда, что ли, убивает тут всех направо и налево? А ведь показался мне таким милашом…
Мои размышления прервало какое-то угрожающее рычание. Я с подозрением покосилась на смутившегося Оливия.
— Ты чего рычишь?
Не, ну мало того, что он горчит, еще и рычит?! Тьфу ты, о чем я думаю, будто в самом деле рассчитывала попробовать его на вкус…
А в голову, между тем, закралась очередная бредовая, но до боли навязчивая мысль: а какого цвета его кровь и насколько сильно она горчит? Не то, чтобы у меня были странные наклонности, но ведь бывает, порежешь палец, машинально сунешь в рот, так что привкус своей крови каждому точно знаком. А тут горчит…
Ладно, не буду спрашивать, а то точно не смогу убедить его, что я не нежить. Да и чужую кровь пробовать как-то бе-е-е-е.
— Это не я… — пробормотал Оливий, став насыщенного цвета молодой листвы.
Вау! И все же, какого цвета у него кровь? Сильно странно будет, если попрошу его уколоть палец ножом? Вон как раз подходящий торчит в оконной раме…
— А кто тогда? Я не рычала… — заверила его, окинув еще одним подозрительным взглядом.
