— Да расслабься ты.
— Не могу, — пропыхтел, осознавая, как тяжело контролировать учащенное дыхание.
— Ладно, давай не будем обращать внимание на твое состояние, только не тычь мне этим в лицо.
— Не могу.
— Постарайся! — огрызнулась она и ловко обмотала меня метром, что-то отметила в блокноте, потом поочередно обхватывала талию, бедра, шею, руки, измеряла длину и каждое её прикосновение дрожью разбегалось по коже.
— Замёрз?
— Что? А. Нет, это… Да, замерз.
— Ну точно ненормальный, — покачала она головой. — Ты немного перекачен в плечах и у тебя слишком мощная шея. Но если не застёгивать горловину, то что-нибудь подберем. В талии ушью. Что еще… Костюм. У тебя нестандартные размеры, придется либо классику от разных костюмов соединять, либо шить индивидуальный.
— Хорошо, — согласился я, ни слова не понимая из ее болтовни.
— Ничего хорошего, Тай. У меня еще кордебалет не обшит, а тут ты нарисовался. Ладно, держи вот это и это. Плавки оставь. Иди в зал, а после шоу загляни ко мне на примерку.
Я быстро натянул простые мягкие штаны и майку с длинными рукавами.
— Тебе бы в холодный душ, чтобы сегодня не выделяться, — насмешливо произнесла Лена.
— Не поможет.
— Тогда страдай, ковбой, — захихикала она, а я окончательно растаял от звука ее смеха.
***
Вечер произвел на меня неизгладимое впечатление… Это вам не Пуно!
Зал гремел и мигал, и только одно ярко освещенное пятно — сцена, безумствовало движением. Пара парней лихо накручивали вокруг шеста, от удивления у меня рот открылся.
Я впитывал все происходящее как губка. Запоминал движения и трюки, считал приемы и обалдевал от их взаимодействия с залом. Оглох от девчачьего крика, когда одним движением парни сорвали с себя штаны и остались в плавках, примерно таких, какие были сейчас на мне.
Зал вопил и визжал, требуя продолжения. Ого, а среди людей есть ценители натуралистичности! Настроение поднялось, и я уже представлял, как дня через два точно так же закручусь вокруг шеста и соберу овации всего зала, лишь скинув тряпки.
Не работа, а мечта!
— Не пугает? — прокричал мне в ухо, чуть не оглушив, подошедший Геннадий.
— Нет, очень нравится! — прокричал я в ответ, делая скидку на слабый слух людей, заодно поднял два пальца верх, полностью одобряя увиденное.
— Ну и ладненько! Завтра паспорт принеси, надеюсь, тебе есть восемнадцать?
— Мне тридцать шесть! — прокричал я.
— Чё?!
Все же слух у драконов в разы лучше, иначе люди не врубали бы музыку так оглушительно громко, что даже слов не разобрать за грохотом динамиков.
