Удовлетворившись картиной, и наверно, больше всего ее растерянным, боязливым взглядом, крепко сжал ладонями беззащитно торчащие груди, вызвав невольный вскрик, медленно пальцами потянул соски, скручивая и сдавливая их. Сладострастное выражение появлялось всегда на его лице, когда он смотрел в темнеющие от боли глаза жены. Очевидно, так в его представлении выглядели предварительные ласки. Смахнув не глядя солонку с перечницей, вазочку с букетиком фиалок, салатницу на пол, не обратил внимания на их жалобный предсмертный звяк.
Как куклу, он повернул девушку к спиной к себе и грубо наклонил вперед, припечатывая обнаженной грудью к прозрачному равнодушному стеклу обеденного стола. Влада вздрогнула от неожиданности и неприятных ощущений. Единственное, что радовало – соски, подвергшиеся мужниным ласкам, перестали гореть.
Хозяйская рука задрала халатик и стащила с нее трусики. Несколько псевдоласкающих движений ладони по самым чувствительным местам и Влада уже содрогается от напористых, резких, распирающих толчков внутри.
Но ему этого мало. Дернув ее за бедра к себе, заставил проехаться по стеклу грудью, животом. Затем снова двинул вперед, заставляя нежной кожей скользить по холодной поверхности.
Закусив губу, Влада терпеливо ждала, когда, наконец, его звериная похоть выльется и можно будет убежать в душ, немного поплакать и попытаться смыть с себя все неприятные ощущения от спонтанного супружеского секса….»
Воспоминания были настолько яркими и болезненными, что она невольно вздрогнула. И когда мужчина, пробивший ее систему безопасности одним взглядом, подошел к ней, отголосок пережитых страданий уже сверкал в глазах девушки холодными льдинками.
- Я, конечно, мог бы выдать кучу нешаблонных фраз для знакомства и произвести на вас впечатление своим остроумием, но мне кажется, это будет неуместно. То, что вы Владислава, я прочитал на бейджике, поэтому мне осталось назвать себя. Я Дмитрий. Для близких Дим. Будем знакомы? – и уверенно протянул руку. Несмотря на то, что в его походке, жестах, манере говорить, сквозила решительность, самодостаточность, умение прогибать всех под себя, взгляд был и открытым, и даже немного восхищенным.
Привычка хорошей девочки не обижать никого требовала в ответ подать свою. Однако прививка от душевной боли наложила большую кучу на эту привычку.
Поэтому Влада отстраненно посмотрела на мужчину, и почти не дрогнувшим голосом обозначила границы.
