— Он никого не уважает, — встрял Ловец. — Пока ты созерцал грязь под своим носом, он братался с Королем!
— Заткнись! — хором оборвали его отец и проректор.
— Господин Девар, я постараюсь не затягивать с возвращением вашего наследника на службу. Думаю, пара месяцев, никак не триместр. Со своей стороны, я постараюсь. Это вполне в моих силах.
— Да господин Кутир, постарайтесь ради нашего общего дела. И верните моего мальчишку на службу с триумфом! Пусть о нем услышат по всему континенту из уст Манджирины. Я смогу устроить вещание Коронного сплетника.
— Сама Манджирина? Здесь, у нас? — Проректор похоже несколько смутился.
— Да, утрём нос безродному Вейду…
— Тише, прошу вас!
— Проректор Кутир, вы дадите нам с сыном еще пару минут поговорить о делах семейных?
— Конечно-конечно, я пойду к себе, у меня еще много дел. Всех благ вам!
— Благодарю, — ответил господин Девар, а я отошла подальше от двери и присела ниже, чтобы проректор меня не заметил.
Он покинул аудиторию, затворил за собой дверь и ушел, взметнув плащом. Я чуть выждала и пошла за ним, когда поравнявшись с прикрытой дверью комнаты, услышала хлёсткий удар и вскрик Нейтаса.
— Змееныш-ш! Ты упустил шанс стать личным Ловцом Короля, — шипел от злости отец Нейтаса. — Двенадцать Ловцов на всё королевство — двенадцать! И свободное место при Короле. Ты. Упустил. Такой. Шанс! — Снова удар и глухой стон.
— Две недели, и ты должен взлететь, слышишь? Взлететь с триумфом, с оглушительной победой, только так ты утрешь нос Вейду и заслужишь моё прощ-щ-щение.
Послышались сильные печатающие шаги в мою сторону, я отпрыгнула и вжалась в стену. Дверь с грохотом отскочила, мужчина высокий и худой, не оглядываясь, ушел из коридора. Нейтас так и не показался.
Отлепившись от стены и поморщившись от боли, я заглянула в аудиторию. У дальней стены на полу сидел Нейтас, запрокинув голову вытирал окровавленный нос.
— У тебя есть платочек или салфетка? Лучше приложить и подержать, — тихо проговорила я, подходя и присаживаясь перед ним на колени.
— Уходи.
— Ну уж нет, — кровь из носа не переставала бежать, я вытащила подол новенькой рубашки и с треском оторвала край.
— Что ты делаешь? — просипел Ловец.
— Спасаю тебя от обескровливания.
Нейтас убрал руку, я приложила ткань к носу и оглядела его лицо: разбитый нос и вспухшая скула, в остальном вроде нормально.
— Кто такая Мандарина?
— Кто?
— Ой, тебе же неудобно отвечать, молчи. Кровь уже останавливается. Знаешь, мне тоже досталось — я думала найти Вейда, попросить сориентироваться на занятиях на первое время, а он меня вышвырнул за дверь и приложил к стенке. Очень больно и обидно.
