— Твоя? С хрена ли она твоя, если плакала тут, рассказывая, как ты её выгнал? — Рас начал трансформироваться, готовясь к бою.
Мой друг — Огненный, он, как и его дочь, быстро вспыхивает, не разобравшись, что к чему.
— Рас, остынь! — я не добавлял в голос ментала, но сказал это твёрдо. Как Повелитель, — ты что, не знаешь женщин? Я люблю твою дочь! Она моя избранная, и ты об этом знаешь, я тебе говорил.
— Знаю, — Тамаширрас был вспыльчивым демоном, но не дураком. Остывал он так же быстро, как загорался.
— Где она? Я чувствую, что ей плохо!
— Она наверху с Васей. Сейчас прибудет Паррацельс.
Я, было, ринулся наверх, но Рас и Ульх преградили мне дорогу. Само собой, я мог бы их устранить, но ведь это теперь и мои родные. Моя семья, надо договариваться.
— Пропустите, мне нужно её увидеть.
— Теперь ты успокойся, Повелитель, она дома, с матерью, в безопасности. Давай дождёмся лекаря. Вдруг Каре станет еще хуже, если ты покажешься ей на глаза?
В его словах был смысл, и мне пришлось брать себя в руки. Мы молча сидели на диване, размышляя каждый о своём, пока не явился Паррацельс. Ульх проводил его наверх, а я подскочил и начал мерять шагами гостиную. Сидеть на месте не было больше сил.
Лекарь спустился достаточно быстро и блуждающая на его губах улыбка, позволила мне надеяться, что с Карой всё в порядке, хотя на мои вопросы он отвечать отказался, сославшись на то, что Повелительница запретила что-либо сообщать, и только я уже собрался прорываться к жене с боем, как в гостиной появилась Василина.
— Шамирхар, Кара ждёт тебя. Можешь подняться в спальню.
Впервые в жизни я так сильно волновался, взлетая по лестнице в комнату к жене. Нащупал кольцо в кармане и засомневался: вдруг ей не понравится? Потом обругал себя за это: как оно может не понравиться? И всё это за доли секунды. Безумие, не иначе. В спальню входил осторожно, опасаясь реакции на своё появление.
Карашерриса лежала на подушках, такая несчастная и бледная, что я в очередной раз обругал себя мысленно за то, что расстроил её. Она у меня ещё совсем маленькая, впечатлительная и хрупкая. Что я за идиот?
Под нечитаемым взглядом заплаканных серых глаз, подходил к ней медленно, но дойдя до края постели, сдержаться уже не мог. Резко опустился и прижал своё сокровище к себе, крепко — крепко. Никому не отдам! Втянул в себя родной запах всей грудью — кайф. Она пахла счастьем. Моим личным счастьем. Я мог бы сидеть так вечно.
Но мою ароматерапию прервал слабый голос жены.
