— Мама, неужели только это тебя волнует? — произнесла я с болью в голосе. — Ты даже не спросила, как я себя чувствую!
— Если ты не прекратишь свои странные отношения с Манкуловым, то твое здоровье окажется под огромным вопросом, — произнесла она странную фразу. — Дочь, ты не понимаешь меня, считаешь меня черствой, но поверь: я очень переживаю за тебя. Твой отец все сильнее сердится. Если ты не перестанешь сближаться с этим мужчиной, то, я боюсь, он отречется от тебя, — произнесла она с искренним ужасом в голосе. Эта ситуация волновала ее даже сильнее, чем мое похищение и состояние моего здоровья.
— Как меня нашли? — устало вздохнула я, переводя тему. — Кто меня похитил? Сколько вообще времени прошло? — так странно чувствовать себя потерянной во времени.
— Тебя нашли три дня назад, — грустно отозвалась мама. — Точнее, не нашли, а тебя принес Роман Макнулов, — нехотя признала она, нервно теребя пальцы. Мама всегда берегла свой маникюр как зеницу ока, но сейчас срывала его, как надоевшие шторы. — До этого его взяли под стражу как главного подозреваемого, но он избил охрану и сбежал. Посланные оборотни его так и не нашли, а может, не особо искали. Он много времени проводит с Высшими за закрытыми дверями, даже больше, чем твой отец. Его не допускают к этим разговорам. Все указывает на то, что именно Роман похитил тебя, а затем вернул…
— Нет, это был не он, — покачала головой я. И пусть мама метнула в меня убийственный взгляд, я не откажусь от своих слов. Ни перед ней, ни тем более перед отцом. — Мама, это не Роман! — простонала я, представляя, что сейчас творится. Отец обвиняет Манкулова, который, как я понимаю, спас меня. Тем самым папа подставляет и нашу стаю, и себя лично. Неблагодарность — одна из самых презираемых черт характера в мире оборотней.
— Ты уверена? — кажется, от моих слов мама расстроилась еще сильнее.
— Абсолютно, — шепнула я, воссоздавая в памяти все, что помнила о своем похитителе. Нет, это не мог быть Роман. Слишком разная манера речи, тембр голоса, фигура, даже повадки. Если бы меня похитил Манкулов, он бы действовал иначе, и уж точно не стал бы приносить меня обратно!
Неожиданно в груди будто бы распустились цветы, разливая по телу бесконечную нежность. Он спас меня! Пока я пребывала в беспамятстве и истерике там, в бункере, именно Роман занимался моими поисками. Он не наплевал, не занял позицию «Юля мне чужая», он искал, не один день… И нашел.
— Это плохо, — совсем уж помрачнела мама. — Отцу это очень не понравится.
