Пилоты кивнули по-прежнему синхронно и молча, единым движением повернулись и исчезли в проеме.
– Андрей!
Врач корабля переступил с ноги на ногу. Большой, круглый, волосатый (во всех местах, шептались девчонки) Андрей одним своим видом внушал надежность. Андрей, как и Тим, учился уже на последнем курсе, и шел с экипажем среднекурсников именно что для страховки.
– Капитан. Все люди целы. Медотсек в полном порядке. Биологическая обстановка без угроз. Что бы это ни оказалось, с моей стороны оно безопасно. Что, Хейл?
Единственная подчиненная Андрея – шоколадная индианка с Проциона – тихонько пробормотала:
– Если, разумеется, датчики не врут. Вживую мы туда пока не ходили.
Широко распахнула и без того громадные черные глаза, просто сказала:
– Боимся.
После чего возвратилась в обычное состояние молчаливой улыбки.
– Штурман, где нас расклинило?
От навигационного поста, прямо из огромной голографической трехмерной схемы, выступила на центр комнаты симпатичная блондинка с каноничными зелеными глазами. Повела световой указкой по разноцветным звездам на схеме:
– Лира так, Цефей так. Мы вот отсюда и сюда, это наш мост.
Капитан Тим кивнул: всем ясно. Инга продолжила:
– А сейчас мы приблизительно посередине. Судя по характеристике ионного ветра, по масс-детектору – мы прошли высшую точку моста и начали снижение.
– И тут влипли, – мрачно констатировал Тим. – Еще бы знать, во что? Вельд не вернулся пока? Мавр, ты его не видишь?
Восьмой член экипажа – моделировщик Мавераннахр – отозвался от пульта системного контроля:
– Наблюдение в порядке до первой, за третьей до седьмой, и потом после девятой до кормы. Вельда вижу. Он с умным видом стучит молоточком по этой хрени. Дать его на связь?
– Обычная связь работает, сам спрошу, – сказал Тим. – Я поставил блокаду по диафрагмам. Вахтенный пусть глядит, чтобы не лезло, чего не надо. Андрей, ты тоже пусти там барраж, пусть пробы берут.
– Шаг поставлю пока что десять минут. Если что заметим, перейдем на поминутный, – согласно наклонил голову Андрей.
– Второй, – сказала связь голосом Суэйна. – Занял точку, наблюдаю. Командир, мы его перечеркнули.
– Как? – Инга даже руками всплеснула. – Это же физически невозможно!
В обзорном голокубе появилась картинка: бублик, перерезанный карандашом. Или “перечеркнутый ноль”. Шестикилометровый карандаш все опознали тотчас: это их собственный “Кентавр” наложился на чужой бублик теми самыми кусками между первой и третьей, между седьмой и девятой диафрагмами.
