— Я спросил, какую информацию ты просматривала на компьютере Дмитрия? — повторил он.
— Я… — и никак, слова застревали и все.
Он подался вперед, сцепляя вместе руки и проговорил:
— Отвечай быстро и четко. И не вздумай врать мне.
Как будто кнутом хлестнул. Все силы ушли на то, чтобы не дернуться. Но Инга поняла, что игры кончились.
— Личную переписку, — проговорила она, чувствуя, что краснеет.
А потом набрала полную грудь воздуха и начала:
— Вадим Сергеевич, я действительно не имею никакого отношения к сливу информации. И я постараюсь доказать. Найду улики…
Все это премя он смотрел на нее, прищурившись, как будто слушал и не слышал. Потом вдруг сказал:
— Любишь подглядывать за личным?
Это прозвучало так презрительно, что Инга готова была провалиться сквозь землю. Она просто замолчала, чувствуя себя грязной, как будто он вылил на нее ведро помоев. Повисла тяжелая пауза. Наконец она заставила себя выдавить:
— Нет.
— Любишь, — хмыкнул мужчина, отрезая начисто все ее попытки выглядеть лучше в собственных глазах. — А раз любишь, значит, я дам тебе такую возможность.
Он просто размазал ее этим. Инга уставилась за светло-серый ковер под ногами. Моральное унижение было полным.
— А теперь включи голову, аналитик.
— Что…? — невольно вскинулась она.
— Как ты думаешь, почему тебе позволили подглядывать за личным?
Он опять выбил ее из колеи своим вопросом.
— Что, простите? — выдавила Инга.
Обжигающий жар досады разлился внутри. Вадим Кольцов только что открытым текстом указал ей на профнепригодность. Личная помощница, менеджер по аналитике, она ведь должна была осознавать…
Мужчина смотрел на нее со странным выражением, правый уголок рта кривился книзу.
— Я… — ей пришлось сглотнуть и закрыть защитным жестом горло. — Я не предполагала такую возможность.
Кольцов еще какое-то время пристально вглядывался в ее лицо, а потом подался назад, облокотившись на спинку дивана. Взгляд скользнул в сторону. Разочарование.
Боже, ей хотелось сквозь землю провалиться. Хотелось наорать на него, чтобы не смел говорить ей такие вещи! Но один холодный взгляд, брошенный в ее сторону, подавил весь ее протест на корню.
Как будто этот мужчина знал о ней все. И о том, что она была с его братом, и о том, что он ее бросил. Знал, и осуждал ее. Это было унизительно до крайности.
— А теперь включи голову, аналитик, — повторил он негромко, но резко.
Ей Богу, если бы он ударил ее, было не так обидно. Наверное, потому Инга и заставила себя собраться. Довольно за сегодня она выставляла себя идиоткой. Сейчас дело касалось уже не провалов в личной жизни или женских амбиций, а ее профессиональных навыков.
