Это когда-то она была лучшей, незаменимой, воздухом. Дня без нее не мог прожить, часа. Была секретарем, помощницей, любовницей, а забеременела - стала вроде как женой.
Злые слезы набежали на глаза.
Вроде как.
Не зря его мать говорила ей при каждом удобном случае:
- Не обольщайся. Александр с тобой все равно не останется, не того ты поля ягода.
Вера в ответ молчала, не считала нужным отвечать, лучшим доказательством ее правоты было, что годы шли, а Саша по-прежнему с ней и у них любовь.
Привыкла доверять, не ждала измены.
Захохотала беззвучно, закрыла рот ладонью. Права оказалась свекровь Валерия Аристарховна! Права.
Нельзя плакать. Нельзя. Ее слез никто не увидит.
И прежде всего... Действительно надо прибраться.
Вера встала, ужин, с любовью сервированный ею, отправился в унитаз. Вслед за ним вино. Посуду она даже не стала мыть, так вместе со скатертью сгребла в узел и выбросила в мусоропровод.
Если бы она могла так же точно избавиться от всего остального! Увы, это не так-то просто, за десять лет хочешь не хочешь, а дом наполняется множеством мелочей, знаков присутствия, воспоминаний, их не сотрешь вот так, одним махом.
Еще когда муж... бывший муж, поправила она себя, начал говорить про квартиру, Вера для себя решила, что дня лишнего в его доме не задержится. Слава Богу, им с Вовкой есть где жить. А тут...
Все будет точно таким же, как в тот день, когда она вошла сюда впервые. Ничего не останется, что могло бы напомнить о ней.
Теперь кухонный стол, вымытый дважды, был девственно чист. Метнулась в спальню, порываясь начать вытряхивать все из шкафов. Удивительно, стоит принять решение, и откуда-то силы берутся, и энергия. Но в какой-то момент поняла, то, что с ней сейчас творится, самая настоящая истерика.
И Вера остановилась. Надо преодолеть эту поганую дрожь, от которой трясется, будто отрывается все внутри.
Успокоиться, обдумать.
Действовать надо, а не предеваться истерике.
Примечание:
* - строка из бессмертного стихотворения Марины Цветаевой
Думалось лучше всего на кухне.
Вера замерла у плиты, ощущая, как постепенно отчаяние и дикая обида сменяются злостью. Не сотрешь воспоминания? Отчего же.
Быстро прошла в кабинет, захватила с собой его старый ноутбук, на котором был большой семейный архив. Тысячи, миллионы сделанных с любовью фотографий, на которых они улыбались, были вместе. Были.
Вернулась в кухню.
Не сотрешь воспоминаний?
Удалила все.
Все свои фотографии. Все, где она была с ним или поодиночке. Оставила только те, на которых он с сыном. Ребенка в это не надо вмешивать, он уже достаточно взрослый, будет делать выводы сам.
