Вера обвела взглядом пространство, в коридоре было слишком людно, нажала вызов и быстро пошла на лестничную клетку. Ответили ей не сразу.
- Еще раз добрый день, Надежда Валентиновна, вы звонили? - Вера старалась говорить как можно спокойнее, мало ли что мог вытворить Вовка, все-таки у ребенка стресс.
- Да... - та слегка замялась. - Вера Дмитриевна, понимаете, тут такое дело...
- Что-то случилось? - выдохнула Вера, чувствуя, что ее заливает холодом изнутри.
- Нет-нет, ничего особенного, не беспокойтесь. Просто я решила, что вам надо об этом знать.
- ЧТО? Говорите, пожалуйста, что вытворил мой сын?
- Нет, Володя ничего такого не вытворил, Вера Дмитриевна. За ним приезжал отец и забрал его.
Вере показалось, что стены качнулись, а пол под ногами пошел вниз, но учительница не договорила:
- Просто такое случалось, извините, нечасто. И я решила сообщить вам.
- Спасибо, Надежда Валентиновна, - еле выдавила она и отбилась.
Как вылетела из здания, как садилась в машину, Вера почти не помнила. Все на автопилоте, а в голове миллион предположений, и ни одного хорошего. К счастью... Да, наверное, к счастью, у Вовки были умные часы с GPS трекером, Верховцев покупал. И сейчас она могла определить местоположение сына. Сама не своя от волнения, Вера рванулась туда.
***
Неприятно проведенный день, не менее неприятно проведенная ночь. И даже неплохой секс осадка не скрасил.
Все это настраивало мужчину на определенный лад. Ощущение использованности следовало стереть, а женщину, вызвавшую в нем это состояние, наказать. Но Александр Всеволодович не привык спешить. Прежде чем предпринимать что-то, надо разобраться, насколько он прав в своих подозрениях.
Кроме всего прочего, Верховцев хотел лично выяснить, что именно она наплела сыну. От той рыжей стервы, что заявилась к нему вчера, можно было ждать чего угодно. Права была мать, когда говорила, что он ее совсем не знает. Обидно. Он же все делал для нее, а в ответ что?
Конечно, были и другие, скрытые, но сильные мотивы. Она вчера здорово поддела его, сказав, чтобы впредь общался с сыном лично. В этом был такой грубый намек, что его в тот момент просто покорежило. Но скрытое, глубинное, облекалось во внешнее, и в сознании мужчины все это выливалось в отцовскую заботу и желание восстановить попранную справедливость. Лично убедиться, что с мальчиком все в порядке, а заодно поговорить, объяснить сыну, чтобы тот понял, папа прав.
Поэтому отложив утром все дела, Верховцев поехал к сыну в школу.
