Наконец, к девяти часам дом стал немного походить на дом. Остальное постепенно сама. Вовку погнали спать, он и так уже валился с ног, и собрались на кухне. Переселение обмыть.
Выпили немного, посидели... К одиннадцати дом опустел, подруги разошлись, сын спал в раскладном кресле на своей лоджии, Вера зашла посмотреть. Разумеется, все разложить он не успел, кругом коробки. Ничего завтра сама тут приберется.
Впрочем, у нее и назавтра были планы. Надо срочно перетряхнуть все свои старые связи - искать работу. Ездить, обзванивать. Значит, надо уплотнить график и все успеть.
А теперь спать, потому что ее уже знобило от усталости - ощущались сутки без сна. Вера быстро приняла душ и наконец улеглась.
Но только сон так и не пришел.
Вместо сна пришли мысли.
В ночной темноте потолок кажется призрачным. Если смотреть на него пристально, можно представить, что за его гладкой поверхностью движутся зыбкие тени.
На самом деле, ничего интересного там нет, просто глаза никак не закрываются и лежать дико неудобно, потому что это не ее кровать.
Стоп. Это ее кровать. Отныне и... так далее.
А не спится даже не потому что больно, боль уже изрядно притупилась, защитная реакция организма, гасить всплески бесчувствием. Сна нет, потому что в голове нет порядка.
Вера знала, что ее гложет. Просто... То, что она увидела сегодня в офисе, поколебало ее чувство собственной правоты, надломило в главном. Все-таки десять лет.
Она прожила десять лет с Верховцевым. А тут, глядя на его дивный симбиоз с молоденькой помощницей, она невольно задалась мыслью, а было ли ему вообще с ней хорошо? Было ли им вообще хорошо как паре в сексе? Сложный вопрос. Она даже заерзала под одеялом. Тут хочешь не хочешь, а проговорить все про себя и разобраться придется. Иначе оно так и будет уничтожать ее изнутри.
Конечно, копать придется глубоко, ох глубоко...
С чего вообще все началось?
Тут она саркастически хмыкнула. С чего начинается у всех боссов с секретаршами? Сначала объекты начинают напоминать друг другу то место, которое постоянно зудит, а почесать никак не удается. Но зато потом, когда дорвешься чесать, остановиться уже невозможно. Ну... она долго удерживалась на дистанции, почти три года. Можно было гордиться собой, три года мужика водить на коротком поводке и не давать воды попить. А потом, однажды, все просто сорвалось в штопор.
Но. Был ли вообще счастлив с ней Верховцев?
Вера старалась вспоминать скрупулезно, потому что надо было понять.
