— Кончите вы когда-нибудь лаяться или нет? — спросил Дардалион, садясь и потягиваясь. Даниаль бросилась к нему.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как голодный волк. — Он отбросил одеяло, наколол на вертел пару ломтей оленины, пристроил его над костром и подбросил дров в угасающий огонь.
Нездешний ничего не сказал, но печаль опустилась на него как темный плащ.
Нездешний проснулся первым и вышел из пещеры. Сняв рубашку и штаны, он вошел в ледяной ручей, лег на спину и подставил свое тело струям потока. Ручей, бегущий по круглым камням, имел всего несколько дюймов в глубину, но течение было сильным и потихоньку сносило Нездешнего вниз по наклонному дну. Он перевернулся, ополоснул лицо и бороду, вылез и сел на траву, чтобы утренний ветерок просушил кожу.
— Ты похож на дохлую рыбу трехдневной давности, — сказала Даниаль.
— А вот от тебя пахнет, как от нее, — не остался в долгу он. — Ступай помойся.
Она, пристально посмотрев на него, пожала плечами и сняла свое зеленое шерстяное платье. Он откинулся назад, разглядывая ее. Тонкая талия, гладкие бедра, а кожа...
Он отвернулся посмотреть на рыжую белку, скачущую по веткам, встал и потянулся. В густой поросли у ручья он нашел кустик лимонной мяты, набрал пригоршню похожих на щиты листьев и подал их Даниаль.
— Вот — разомни их в руке и натрись ими.
— Спасибо.
Нездешний вспомнил о своей наготе и оделся. Жаль, что нет сменной рубашки, — ее носит священник, а эта уже несвежая.
Он вернулся в пещеру, где облачился в свой черный кожаный колет и кольчугу. Потом извлек из сапог два запасных ножа, наточил их на бруске и вложил в ножны, укрытые в голенищах.
Дардалион наблюдал за ним, отмечая, с какой заботой Нездешний относится к своему оружию.
— Не дашь ли мне один из своих ножей? — спросил священник.
— Конечно, дам. Тебе какой — тяжелый или легкий?
— Тяжелый.
Нездешний взял свой пояс и отстегнул от него ножны с рукояткой из черного дерева.
— Вот этот подойдет. Лезвие обоюдоострое и так отточено, что им можно бриться.
Дардалион продел сквозь ножны свой узкий поясок и сдвинул их к правому бедру.
— Ты что, левша? — спросил Нездешний.
— Нет.
— Тогда вешай нож слева, чтобы в случае чего достать его правой рукой.
— Спасибо.
Нездешний застегнул собственный пояс и потер подбородок.
— Не нравишься ты мне, священник.
— Почему?
— Еще вчера ты обошел бы жука, чтобы не наступить на него. А сегодня готов убить человека. Неужто твоя вера столь слаба?
— Моя вера осталась при мне. Нездешний. Но теперь я вижу все чуть более ясно. Твоя кровь помогла мне.
