— Прекрати, Ань. Мы оба виноваты в случившемся. Он и я.
Анька тяжело вздыхает и слегка сжимает мою руку.
— Ладно, держи хвост пистолетом! Я тут это… на родину собираюсь на зимних каникулах. Ты как? Со мной?
От мысли, что предстоящие новогодние праздники мне придется провести в одиночестве сердце предательски сжимается. Да, я соскучилась по своим родным и близким, да, я хочу на Новый год уюта, теплоты и заботы прямо как в детстве. Но я так же понимаю, что меня там не поймут и не примут. С ребенком, которого я собралась воспитывать в одиночку.
— Нет, Ань, я в Москве останусь. Только помни же, никому обо мне ни слова!
Анька жестом "закрывает рот на замок" и согласно кивает.
— Я нем как рыба.
Настя.
Наш разговор с Анькой прерывается, когда в ресторан, звонко цокая высоченными шпильками, проходит новая владелица. Несмотря на зимнюю погоду за окном на ней солнцезащитные очки в черной оправе, закрывающие половину лица. На плечах небрежно накинута меховая жилетка, а в руках лежит стильный клатч от Прада. Она приспускает очки на кончик носа и внимательно обводит всех присутствующих пристальным взглядом своих серых глаз.
— Ресторан открывается через пятнадцать минут. Почему бы вам не протереть столы? — спрашивает новоиспеченная владелица.
— Олеся Максимовна, так протирали же пять минут назад! — возмущается официантка Женя.
— Значит еще раз протрите! Смотрю вас слишком много, раз страдаете здесь бездельем? Буду увольнять.
Она гневно произносит последнюю фразу и уходит в свой кабинет, оставляя гул возмущенных голосов. Сотрудники перешептываются и наверняка осуждают Олесю Максимовну, которая пока ничего не смыслит в нашей работе. У нас четко слаженная цепочка и если одно звено отвалится, то целостность цепочки разрушится. Все же я надеюсь, что новая начальница таким образом решила нас просто припугнуть, поэтому и не паникую раньше времени. К тому же, я тут собиралась сходить к Олесе Максимовне на разговор, чтобы попросить выплатить задержанную заработную плату.
— Ух, ты смелая, Насть. Кажется мне, что наша шефиня не намерена проводить выплаты. Сама знаешь, что неофициально работаем, — произносит Аня.
— Я просто спрошу. К тому же сумма немаленькая, честно заработанная и дарить мне ее не хочется. Тем более, что я сама теперь должница.
Я подхожу к кабинету Олеси Максимовны, когда немного разгружаюсь с работой. Стучу в деревянную дверь и после разрешения захожу. В кабинете после ухода предыдущего владельца все осталось прежним — деревянный стол из темного дерева, черный стул с мягкой спинкой. Из-под закрытого жалюзи пробиваются лучи зимнего солнца, которые Олеся Максимовна не торопится запускать.
