— А теперь сядь справа от меня.
Она и это указание так же послушно исполнила, надеясь, что скоро Аморри надоест командовать, и он посвятит ее в жрицы. Еще несколько минут и Тиль станет точно как Далва.
— Амайя, принеси ей бобы.
Бобы? В голове у Тиль пронеслось несколько десятков вариантов использовании бобов, и все, как назло, были так или иначе связаны с сексом. Почему ее так заклинило? Есть же и другие варианты. Наверное…
Смуглая девушка с небольшим мешком и двумя мисками появилась почти мгновенно, словно бы так все это было заранее отрепетировано. Она поставила свою ношу перед Тиль, коротко поклонилась Аморри и ушла.
— Перебирай, пока я буду принимать своих посетителей. Порченные бобы в одну миску, хорошие — в другую. Правил два: не отвлекаться и не болтать.
Перебирать бобы? И для этого она пришла в эту рощу? Тиль задыхалась от возмущения, но спорить с Аморри, кем бы он ни был на самом деле, не стала.
— Не хочешь просто перебирать, могу сыграть тебе. Чтобы было веселей, — он лукаво улыбнулся и положил пальцы на струны гитары. — Подходите, кто следующий.
В этом казалось бы простом жесте было что-то такое… магическое. Тиль показалось, что его руки прикасались не к гитаре, а к ее телу. Водили по нему, как будто бы случайно притрагиваясь к особенно чувствительным местам. Сразу же стало жарко, а воздух словно бы сгустился и не желал проникать в легкие.
Тиль попыталась сосредоточиться на бобах, но получалось плохо. Музыка заиграла быстрее, гитарные аккорды стучали в голове Тиль, внушая, что это она лежит сейчас на руках у Аморри, ей он улыбается, с ее телом играет. Казалось, что его руки сейчас нежно обводят по кругу ее соски, затем легонько пощипывают, чтобы через мгновение соскользнуть ниже, провести по животу, затем — прикоснуться к нежной коже внутренней поверхности бедер, подразнить еле уловимыми прикосновениями и снова вернуться к груди, чтобы возобновить свои ласки. И так несколько раз, меняя направление и скорость, но так и не подарив желанное наслаждения. Тиль хотелось попросить Аморри не бросать начатое, не останавливаться, прекратить дурацкую гитару и заняться, наконец, сексом. Но она помнила про приказ и молчала. Не может же все это длиться вечно?!
Аморри неожиданно хлопнул по корпусу гитары, нахмурившись от слов одного из просителей. Тиль же словно окатили холодной водой. Она сидит на траве, совершенно голая, перебирает бобы, которых за прошедшие минуты набралось едва ли с десяток, и все таращатся на ее полыхающие щеки и затвердевшие соски. Зачем все это? Надо подняться и уйти.
