- О! - Воскликнула она, онемев от восторга.
Дождь сменился снегопадом. Хотя не было никакого шанса, что появятся сугробы - по сути, было довольно прохладно, но температура не превышала нуля и земля была все еще достаточно теплая и мокрая. Снежные хлопья выглядели завораживающе, кругами спускаясь с темного неба.
Диас взглянул на ее босые ноги, покачал головой, легко подхватил ее на руки и спустился по ступенькам. Милла машинально вцепилась за его плечи, чтобы удержаться.
- Куда мы?
- На пляж.
Он пронес ее через песчаные дюны на пляж, прямо к морю, остановился там в полной темноте. Тишину нарушал только ритмичный шум прибоя. Крошечные снежинки кружились вокруг них и исчезали, едва касаясь земли. Милла выросла, привыкнув видеть снег каждую зиму, но после переезда в Эль Пасо снег в основном стал тем явлением, которое она наблюдала только во время поездок. И конечно же не ожидала увидеть его здесь, на южном побережье. Практически сразу ее начал колотить озноб, но не хотелось возвращаться и упускать хотя бы мгновение такой красоты.
Снежный дождь длился недолго, а когда он закончился, Милла несколько минут смотрела в черное небо, безуспешно ожидая продолжения.
- Полагаю, это все. - Произнесла она и вздохнула.
Диас крепче сжал ее в объятьях и понес в дом.
Вскоре Мила легла в кровать и сразу же заснула. С тех пор, как приехала сюда, она спала в два раза дольше обычного, как будто организм пытался восполнить долгие годы беспорядочной жизни и нескончаемого стресса и дать ее сознанию отдохнуть. Сны постепенно становились более спокойными, она больше не просыпалась в слезах каждую ночь. В эту ночь ей вообще ничего не снилось, когда она внезапно пробудилась и увидела над собой нависшую тень, обнаженную, силой вжимающую ее в постель.
- Шшш, - прошептал Диас, приподняв ее ночную рубашку до талии и раздвигая ее бедра. - Ни о чем не думай.
- Что.. - начала она, затем резко вдохнула, когда он потерся головкой члена у нее между ног, чтобы смазать ее, и вошел. Ногти Миллы впились в его бицепсы. Она была мокрая, это да, но не совсем готова; чувствовала каждый его дюйм внутри себя, пока он растягивал ее мягкую плоть и проникал глубже.
Не думать? Как же она может не думать? Но ее разум был уставшим, настолько измученный длинными неделями страданий, и с колоссальным облегчением она позволила себе отдаться исключительно физическим ощущениям. Стоило отказать ему, но она этого не сделала. Когда он поцеловал ее, запрокинула голову и ответила на поцелуй. Ей нужно было таким образом ускользнуть от самой себя, и он это понял.
