Но почему он здесь? Это его не касается. Они расстались, поссорившись, и он был последним человеком, которого она хотела бы видеть рядом с собой в тот мучительный час, что ей предстоит. Она до сих пор была так рассержена, что едва могла терпеть его близость. Она чувствовала, как гнев снова закипает в ней, сжимая ей горло. Как он посмел...
Милла оборвала мысль, не дав ей полностью оформиться. Пережёвывание одного и того же не изменило бы того, что он сделал, и не изменило бы её решения. О, она могла бы попытаться объясниться с ним, но чего бы этим достигла? Он совершенно неверно истолковал её намерения, он был неправ, и она сомневалась, что сможет когда-нибудь простить его даже если он извинится. Он знал – знал – как важен был для неё Джастин, знал, через какой ад она прошла, пока искала его, и всё равно скрывал от неё, где находится её сын. Как она могла когда-нибудь простить его?
То, что Диас до сих пор убеждён, что она неправа, разгневало её ещё больше. Ей хотелось дать ему пощёчину так, чтобы у него застучали зубы. Вместо этого она игнорировала его.
- Тебе не нужно выписаться? – спросил он.
- Нет. - Если уж ей приходится с ним разговаривать, она будет так кратка, как только можно.
Они вышли из отеля через парадную дверь, и она хотела отдать квитанцию на свою машину служащему парковки, но Диас сказал:
- Оставь её здесь. Я поведу.
- Я не хочу ехать с тобой.
- Ты можешь всё усложнять, или не усложнять. Решать тебе.
Она даже не посмотрела на него, просто продолжала идти рядом, и он привёл её к тёмно-синему «джипу-либерти». Ей приходилось достаточно трудно и так, и не хотелось думать о том, каково ей будет, если она будет «усложнять». Северный ветер, о котором говорили в прогнозе погоды, пробирал её сквозь одежду, и она пожалела, что не надела пальто прежде чем выйти наружу. Милла сосредоточилась на том, как она мёрзнет - что угодно, чтобы не думать о Диасе или о том, что ей предстоит.
Он положил её чемодан на заднее сиденье рядом со своей потрёпанной спортивной сумкой, потом открыл дверь с пассажирской стороны и усадил её внутрь. Солнце нагрело салон «джипа», и как только ветер перестал продувать её, Милле стало тепло. Она предпочла бы мёрзнуть, предпочла бы быть где угодно, с кем угодно, но только не здесь. Она молилась, чтобы ей достало силы, самоконтроля, чтобы она смогла сделать всё правильно. Ей нужно выбросить Диаса из головы и сосредоточиться на Джастине, иначе ей никогда не удастся сделать это.
