Гратин уже ждал её у входа в кинотеатр. Завидев издали Кесси всё в той же бесцветном платье, но с распущенными волосами, он почему-то улыбнулся, обвёл фигуру Кассандры задумчивым взглядом и произнёс:
— Тебе идёт.
— Что? — Кесси почувствовала, что краснеет.
— Всё. Пока что всё, что я видел, тебе идёт.
— Не смешно, — буркнула Кесси, но в то же время ощутила, как по сердцу разливается приятное тепло.
Фильм оказался довольно скучным, зато потом они пошли гулять по городу, новому для обоих. В темноте не разглядели ничего, но договорились, что утром экскурсию повторят. А потом разговор зашёл об офисе. О том, что нужно искать помещение в аренду и составить список сотрудников, которых Кесси хочет перебросить сюда. Гратин взялся решить первый вопрос, а вторым должна была заняться Кассандра.
— Только свёкрови своей не говори, — произнёс Гратин, когда они уже заканчивали разговор.
— Почему? — спросила было Кесси, но осеклась, вспомнив, как днём Гратин заранее угадал реакцию Анны на него самого.
— Ну… Просто так.
Кесси серьёзно кивнула.
— Поняла, — сказала она.
Какое-то время они шли вперёд, а потом Гратин добавил:
— И вообще, не надо бы тебе жить у неё.
Кесси поджала губы.
— Если я перееду в город, подозрений будет ещё больше. Да и не могу же я жить у тебя.
— Подозрений больше быть уже не может, — отрезал Гратин, останавливаясь сам и останавливая Кесси. — И дело не во мне. Она замучает тебя, вот и всё. А со мной тебе жить абсолютно не за чем — мы в командировке, и тебе полагается компенсация расходов на жильё. Разве нет? Это же твоя компания, ты же должна это знать.
Кесси отвернулась, глядя в темноту.
— Я подумаю, — сказала она наконец. Мысль о том, чтобы жить в чужом городе одной казалась ей дикой и попросту пугала. С другой стороны, она не хотела оказаться в новой тюрьме. — Ладно. Мне нужно идти.
— Я могу проводить.
— Не стоит, — отказалась Кесси. — Не будем её злить.
Кесси продержалась в доме Розенкрейцеров почти неделю.
К скупым удобствам маленькой гостевой спальни она довольно легко привыкла, потому что ничего лучше не видела никогда.
Тяжелее приходилось в общении с Анной, которая поддерживала в доме довольно жёсткий режим: завтрак был в восемь тридцать, обед — в двенадцать, ужин — в семь. Всё это можно было бы пережить, если бы Кесси не приходилось каждый день отлучаться по делам фирмы и, находясь дома, целыми днями просматривать досье сотрудников, отбирая тех, кого следовало перевести.
