Урок учителя, в котором тот рассказывал о предназначении юных леди, порядком её напугал.
«Если Звезды сделали джентльменов могучими, как они сами, — говорил тот, — и несет их живой звездный дождь семя новой жизни в наш мир, то леди они обошли стороной. С самого сотворения мира обитает в них межзвёздная тьма, в которой гаснут летящие звезды. Но иногда она просыпается, пробуждает глубинные инстинкты, и тогда леди могут думать только об одном — как завести детей. Как в великом космосе рождается новая звезда, так леди создает новую жизнь».
После этих слов Кесси представила себе метеоритные дожди, в чью честь проводились торжественные службы во время Праздников Созидания. Черное небо в такие ночи мерцало и переливалось загадочными цветами, а по нему, озаряя своим сиянием и землю, и души восхищенных людей, летели падающие огни.
Порой ей казалось, что придет срок, по небу понесутся звезды, выстроятся в ряд — и тогда сама она будет подобна Великой Звезде. Однако, однажды, копаясь в библиотеке на дальних полках, она наткнулась на книгу, в которой было написано то же самое, но гораздо более простыми словами.
«Мужчины способны подарить свое семя в любой момент, и это семя может способствовать произведению на свет ребенка. Но женщины мудрой природой устроены так, что период зачатия у них наступает всего несколько раз в год, когда либидо их повышается до такой степени, что они не способны даже управлять своим разумом и хотят оставаться в постели со своим избранником как можно дольше. Этот период называется Зовом Семнадцати Звезд, история коего наименования уходит во тьму веков. Периодичность подобных желаний строго индивидуальна. Либидо женщин достигает максимального значения в эти дни, и рождение ребенка становится вершиной сего знаменательного события».
Кесси не хотела детей от слова совсем. И никогда её не мучил какой-то там зов, который, как говорил учитель, «настигал каждую леди, когда на небе в ряд выстраивались семнадцать звёзд». «Когда плодородные воды оросят её лоно, — добавлял он, — что случается раз в год». Кесси кривилась. Ей не хотелось быть лоном для плодородных вод.
Давным-давно, сидя в очередной раз в библиотеке, нашла она еще одну потрёпанную книжку, в которой рассказывалось о том, что звёзды разделили всех джентльменов. И делятся они на альф, бет, гамм, дельт, эпсилонов и омег*. Согласно её классификации, учитель представлял собой типичного омегу, которого судьба выбросила на обочину жизни — и оттого он отыгрывался на тех, кто ещё слабее его. Впрочем, Кесси всё равно уважала мистера Мирдека, потому что он был учителем — а она уважала всех учителей.
