— Где же она… Я её забыл. Сейчас принесу! Нет, лучше вы зайдите ко мне, и я её вам отдам, — он подскочил к Донне и, поймав ее за руки, просительно заглянул в глаза. — Пожалуйста. Я буду очень рад.
— Ну, хорошо, — растерянно произнесла Донна. — Но вы же за Кесси…
— Нет, нет! Я срочно должен её найти, — произнеся последние слова, Юрген ретировался в коридор.
Дверь за ним захлопнулась.
Донна посмотрела на Кассандру.
Та пару секунд сидела неподвижно, бледная как мел.
— Ну… — не зная, что сказать, все-таки выдавила из себя Донна.
Кассандра, не издавая ни звука, подняла руку и стала один за другим срывать украшавшие её шевелюру бантики.
— Что ты делаешь, Кесси?! Я так старалась!
— Уйди! — почти что прокричала Кассандра и, поднявшись, направилась к ванной. Оттолкнула в сторону стоявшую на дороге Донну и только дверь закрыть не успела, потому что Донна просунула свою ногу в щель.
— А как же вручение? Кесси! У тебя же лучший диплом!
Кассандра молча оттолкнула её ногу, захлопнула дверь и, защёлкнув замок, сползла по стенке на кафельный пол.
Вечер перед вручением дипломов прошёл для Кассандры в четырёх стенах — и в тягостных размышлениях.
Тишину кельи то и дело нарушали звуки громкоговорителя, доносившиеся со двора. Вода тихо капала из плохо закрученного душа за дверью ванной, а Кесси сидела и разглядывала альбом с вырезками, которые начала собирать, когда ей исполнилось одиннадцать лет.
До этого она как-то не очень хорошо осознавала, что такое брак и кто такой этот Юрген Розенкрейцер, с которым ей предстоит быть в горе и в радости, как повелели то вышние звёзды, и двое судостроительных магнатов.
Когда же она, наконец, поставила перед собой задачу изучить своё будущее более детально, Юргену было уже шестнадцать, и он вовсю выписывал кренделя на своём тренировочном истребителе, сбегал в самоволки, шокируя тем самым почтенных родителей, и танцевал джигу под прицелами видеокамер.
Надо сказать, в шестнадцать лет Юрген Розенкрейцер не отличался ни тактом, ни воспитанием, и если бы Кассандра поставила перед собой задачу оценить его поведение со стороны, единственным оправданием богатому наследнику и будущему супругу она могла бы назвать его непреодолимую харизму — которая уже тогда действовала не только на девчонок, но и на хранителей правопорядка, репортеров и даже некоторых телезвёзд.
Кассандра трезво судить не хотела и не могла.
Юрген был её окошком в мир, которого сама она не видела никогда. В мир дорогих аэрокаров, брендовых костюмов и красивых людей. И она наблюдала за этим миром исподтишка, глазами Юргена Розенкрейцера, как делали это миллионы и миллионы читателей глянцевых журналов. От них всех она отличалась только одним — у Кассандры Кинстон была надежда в этот мир попасть. Надежда стать частью жизни таинственного и обаятельного Юргена Розенкрейцера. Надежда, которая с треском рассыпалась в прах при первой же их встрече лицом к лицу.
