Милла посмотрела, но камер не увидела. - Где?
- Что, черт возьми, он ищет? – спросил Хесус. Никто не ответил.
- Нет. Это дата, поэтому я точно знаю, где искать. Просто я писала дату задом на перед. Смотрите, 13-ое декабря 1992 года, это 29913121. Все просто.
Он молчал некоторое время, наблюдая за ней. Потом проговорил мягко:
- Я так и сделал, как только поговорил с Энрике Гереро. За ними будут следить, чтобы убедиться, что они не попытаются покинуть страну. Что касается поиска неопровержимых доказательств, я оставляю это другим. У них есть криминальные лаборатории, судебные эксперты. Обычно я просто нахожу людей и не привлекаюсь к расследованию преступления.
Они въехали в Розуэлл после наступления сумерек. У Миллы было ощущение, будто ее переехал каток. Целый день ее что-то задерживало, она раздражалась, Диас все еще не отвечал на звонки. Они с Рипом зарегистрировались в гостинице, поужинали и разошлись по номерам.
- Не знаю. - Не стоило много думать об этом - это могло ее сломать. Предательство Диаса, как удар ножа, причинило намного больше боли, чем предательство Сюзанны. Она поверила Диасу, как никому и никогда, доверила ему свою жизнь, тело и сердце. Почему он так поступил, зная, как долго и мучительно длились поиски Джастина? С тем же успехом он мог всадить нож ей в спину.
- Меня зовут Милла Бун, - она назвалась именем, которым пользовалась во время расследования. - Это Рип Коспер. Мы могли бы поговорить в более уединенном месте?
Не теряя надежды, Милла задала вопрос:
Позвонил Рип. Он договорился с коллегой и взял недельный отпуск. Готов ехать в любой момент.
Теперь она не сможет оказаться рядом с ним, и не наброситься на него, и, вероятно ей лучше сейчас избегать встреч с ним.
Положив трубку, Милла позвонила в офис. Оливия ответила скучающим голосом. - Я в норме, - сказала она, когда Милла спросила. – Но еще слаба и не очень хорошо себя чувствую. Говорила с Деброй – ее до сих пор тошнит.
Он дал номер сотового, плюс название гостиницы и номер апартаментов. Сегодня он не намеревался покидать гостиницу, но планировал заскочить домой за одеждой и туалетными принадлежностями, когда убедится, что Сюзанна уехала.
- Пленки стираются и перезаписываются каждые семь дней. Если это было так давно, вы ничего не найдете.
Ей было наплевать на его признание и на тщательный поиск улик. Она хотела, чтобы он закончил так же, как Павин. Милла жаждала, чтобы он страдал, как страдала она. Интересно, что говорят о ней, как о человеке, которого не мучает совесть из-за Павина, а совесть определенно ее не мучила. Она рада, что он мертв. И рада, что приложила к этому руку.
