Илья определенно умел и любил готовить. Нож в его руках так и мелькал, овощами он едва не жонглировал. Что он только не засыпал в пластиковую миску: и маслины, и ветчину, и сыр, и грибы, и болгарский перец! Под конец высыпал все это на сухую сковородку, долго мешал, полил оливковым маслом и посыпал кунжутом.
— Итальянский теплый салат, синьора! — объявил он. — Бон аппетит!
— Ква! — раздалось от дверей.
— Черт! — хлопнул ладонью по лбу Илья. — Про Лизку я и забыл! У нас же на обед французская кухня! Лягушачьи лапки в кляре! Иди сюда, моя красавица!
На глазах опешившей Александры, мужчина поднял с пола лягушку и смачно, с причмокиванием, ее поцеловал.
Саша моргнула. Перед Ильей стояла Елизавета с очень злым лицом.
— Гляди, Кощеич, я когда-нибудь тебе настоящую лягушку подсуну, — прошипела она, тыкая в грудь Ильи пальцем. — А сама сниму на камеру и выложу на ю-туб!
Брезгливо утерла рот рукой и замерла.
— А впрочем ты прощен! — внезапно передумала она. — Если ты покормишь меня тем, что так обалденно пахнет!
Илья закатил глаза и достал с полки еще одну тарелку.
Елизавета во все глаза разглядывала Сашку, задержавшись взглядом на ее животе. В глазах девушки мелькнуло какое-то странное выражение, однако сразу же пропало. Лиза порывисто обняла младшую подругу.
— Саша, рада видеть тебя целой и невредимой! — тепло сказала она. — Я бы даже сказала, ты теперь как-то более целая, прямо-таки наполненная!
— Прикинь, — усмехнулась Сашка. — Я сама до сих пор в шоке.
Илья поставил перед ними на подоконник тарелки с салатом и сел рядом.
— Знаешь, Илья, — спустя несколько минут сказала Сашка. — Ты мне заранее не нравился, но теперь я тебя люблю всем сердцем. Этот салат — нечто божественное!
— Я был поваром в итальянском ресторане, — похвастался Илья. — Давно… В прошлой жизни.
А потом Илья в самом деле засучил рукава и принялся мыть посуду.
Сашка с Елизаветой недоверчиво посмотрели на него, а чуть позже им стало стыдно, и они тоже взялись за тряпки.
Когда повариха Тамара Васильевна заглянула в кухню, она уже сверкала чистотой.
На плацу навытяжку стояли все богатыри, за исключением отсутствующего Игната. Все они выглядели несколько помятыми и потрепаными.
Кощей прохаживался перед ними как генерал перед войском, обжигая их яростными взглядами. По земле черным туманом стелился мрак. Бойцы, на которых падал взгляд Бессметного, вытягивались едва ли не в струнку.
— Меня не было меньше двух недель, — наконец, холодно сказал Кощей. — За это время вы превратили базу в свинарник. Вы люди, черт возьми, или свиньи? Десяток Игната, шаг вперед!
