Алекcандра мрачно смотрела на довольную и беззаботную Бабу Ягу.
— Женщина, вы вообще понимаете, что наделали? — участливо спросила девушка. — Вы на кой черт меня украли?
— Понимаю, понимаю, внученька, — радостно закивала Баба Яга. — То-то Кощей побегает.
— Кончайте паясничать, Яга Львовна, — вздохнула Сашка. — Мы ж с вами давно знакомы. В записке-то чего было?
— Ну… — задумчиво протянула бабка. — Я уж и не помню. Кажется что-то про его темперамент, что устала от него, да чтоб не искал.
Сашка застонала, уронила голову на стол и пару раз лбом об стол стукнулась.
— Ну Яга Львовна, ну зачем? — жалобно протянула девушка. — У него же и так комплексы по поводу этого самого!
— По поводу чего? — удивилась Яга. — Что он скандалист и истеричка в брюках, вроде всем известно.
— По поводу интимных отношений, — грустно сказала Сашка.
— Чего это? Импотент что ли? Ну да, возраст уже… — согласилась Яга. — Ну дак у меня травки всякие есть, дело-то поправимое.
— Наоборот, — вздохнула девушка. — Горячий очень. Боится надоесть. А вы такое написали. Ведь опять рефлексировать будет. Лучше б написали, что другого полюбила, честное слово. Это хоть не так обидно.
Яга только головой покачала.
— Ты что, плачешь что ли? — присмотрелась к пленнице. — Неужто люб тебе муж твой окаянный?
— Люб, — всхлипнула Сашка. — Ну Яга Львовна, ну зачеееем? Отпустите меняааа!
— Ой да ничего с твоим Кощеем не случится, — пробормотала опешившая от Сашкиной истерики бабка. — Ну побесится, ну придет ко мне. А я ему пару испытаний устрою.
— Зачееем?
— А затем, чтобы знал, — внезапно рассердилась старуха. — Каково это, когда невесту из-под венца воруют. Каково это, когда вместо счастливой жизни по лесам да степям шляешься в поисках нареченной.
У Сашки от неожиданности даже слезы иссякли.
— Вы же сама в этом участвовали! — возмутилась она. — Клубочки там выдавали, в баньке парили!
— Участвовала на стороне добра, заметь, — с достоинством ответила Яга. — Оказывала всяческую помощь пострадавшей стороне.
— Ага, и никого не сожрали, не убили, не обманули при этом, — прищурилась девушка. — Прям белая и пушистая. Отчего же вы в народе злой колдуньей слывете?
Яга вздохнула и призналась:
— Василиска моей племянницей была. Дочь сестры. И не знал никто, ни к чему девочке такая родня. Едва ее у Кощея вызволила.
— Как будто ей у Кощея плохо было, — не поверила Александра. — Чего ей не хватало-то?
