Черномор вел машину уверено, а Кощей предпочитал дремать. Он, конечно, бессмертный, но свалится в пропасть в машине — удовольствие маленькое.
— Приехали, — вырвал его из сладкого полусна голос Черномора.
— Куда приехали? — с недоумением спросил Кощей, вылезая из машины.
С трех сторон была тьма и пустота, с одной — отвесная скала.
— На место, — ответил Черномор. — Идя за мной.
Он прошел вдоль скалы и вдруг исчез. Кощей последовал за ним — в еле заметную трещину такой ширины, что только суслик проскочит. А гляди-ка — словно расступалась перед ним гора, пропуская.
Прошли узким коридором, задевая стены плечами, вглубь, где уже на полу лежали гранитные плиты, на стенах были перила, а высоко над головой болтались круглые светильники.
— Дарья знает, что мы внутри? — немного нервно спросил Кощей.
— Конечно, — спокойно ответил Черномор. — У нее уже оповещение сработало. Не поздно еще, одиннадцати нет. Встретит.
Встретила.
Кощей каждый раз поражался, до чего ж Медной горы хозяйка хороша. Только красота ее как красота драгоценного камня — холодная. Издалека любуешься, а в руками и трогать не хочется.
А вот Сашка, стоящая рядом с ней — живая. Только чужая, в роскошном темно-красном платье, с волосами, убранными в замысловатую косу, с потухшими глазами и безжизненным лицом. Лицо вообще немного изменилось — заострилось, похудело, побледнело. Что с ней сделала Дарья? Или это он сам сделал?
Подошел к ней, не обращая внимания на Хозяйку, взял за руку.
— Саша, пойдем домой, — тихо сказал он.
Все слова, которые он долго готовил, из головы вылетели. Ну ничего, будет у них время поговорить.
Сашка на него посмотрела… так посмотрела, словно не узнавала. Прикоснулась к его лицу кончиками ледяных пальцев.
— Не пойду, — тихо сказала она и, развернувшись, ушла.
Кощей остался стоять столбом посреди коридора.
— Однако внезапно, — пробормотал Черномор, не выпуская из объятий Дарью.
— Домой поедешь, или спальню подготовить? — подняла брови Дарья.
— Спальню, — скрипнул зубами Кощей. — Подготовить.
Пожалуй, видел бы Кощей свою жену сейчас, не был бы столь поражен.
«Каменная» Сашка в комнате Васи рыдала и швырялась подушками.
— Нет, ты представляешь, он меня как собачку! — выла она. — К ноге! Домой! Место! Не обнял, не поцеловал! Я ему жена или кто?
— Саш, а ты не могла бы свою спальню громить? — уныло спросил Вася.
— Не могла бы! Вы все, мужики, одинаковые! Спальни для сестры пожалел! А этот! Чурбан бесчувственный!
