Ну блять!
Предчувствие не обмануло, когда не надо.
Рыпаться уже поздно и я затягиваюсь вновь, пока картинка перед моими глазами повторяется. Только теперь это чужая служба безопасности и чужие натренированные стрелять и ломать мужики.
— Девушки нет, — сообщаю амбалу, который показывается из салона первым. — Увезли.
Бля, вот где мой сотовый?!
— Никита Львович? — ухмыляется амбал, за спиной которого вырастает еще один.
И еще.
— Он самый. Хорошо, что навели справки, у меня визиток нет.
— Мой босс быстро наводит справки.
— Ну рад за него, — продолжаю курить и отмерять его шаги, они всей сворой идут ко мне, а тачку бросили спецом так, чтобы преградить мне выезд.
— Ему нужно знать, где его жена.
— Где-то подальше от его пощечин.
— Зря вы так, Никита Львович.
Он обходит машину и останавливается прямо передо мной, вынуждая повернуться к нему лицом. Тут без шансов, если смотреть трезво, он в два раза крупнее меня, а на роже шрамы от ножевых. Но попробовать можно, вырублю я его вряд ли, но вмятину можно и организовать.
Если пальцы, конечно, не переломаю.
— Меня послали поговорить по-человечески, все-таки вы не последний человек, чтобы сразу кости крушить. Скажите, где Ангелина, и я уеду, а вы даже пиджачок не помнете.
— Да он мне не нравится.
— Никита Львович…
— Да заебал! Передай своему уроду, что жену он не увидит. Мне по хер на его угрозы…
Улавливаю его выпад и успеваю среагировать, но против лома не обучен. Сукин сын ловит мой удар и лишь встряхивает головой, и следом дважды впечатывает мне под дых так знатно, что меня отбрасывает на раскрытую дверцу и по слуху полосует скрип петель. Во рту появляется кровь.
— Умеешь, — киваю и встряхиваю головой, потом хватаюсь за кузов машины и подтягиваю себе наверх.
— Мой босс дает вам два часа, чтобы всё взвесить и принять верное решение. И то из уважения к вашему отцу.
— Я могу и автограф папаши организовать.
— Два часа, — он презрительно смотрит на меня и явно подумывает попортить мне и рожу. — Или война.
Амбал разворачивается и кивком загоняет помощников во внедорожник. Они разворачиваются по той же траектории, что парни Рокотова, и сваливают в закат. А мне опять хочется курить, но увидеть Ангела сильнее.
Сажусь в седан и захлопываю дверцу, которая теперь жутко скрипит.
— Война, — повторяю пафосное словечко и нахожу отражение в зеркале заднего вида.
Утираю кровь, чтобы Ангел ничего не увидела и не разнервничалась по пустякам, и еду назад. Возвращаюсь к ней, чтобы подняться в свою квартиру и придумать, что делать дальше.
