Парень отер кровь с лица, но не решился отдать назад девушке испачканный платок. Он скомкал его и сунул в карман. Девушка тем временем что-то отрывисто сказала тому, кто держал юного оруженосца, подняла кувшин и направилась к дому, старательно обойдя бьющегося в агонии Брона. Мужчина ей ответил довольно сурово, но отпустил Дэна. Юноша оглянулся и увидел крепкого аборигена, лет сорока, тоже закутанного в темный плащ и покрывало.
— Вы пришли из песков? — задал тот вопрос на языке рыцарей.
— Да, мы прошли пустыню, у нас кончились запасы, и мы решили пополнить их в вашем селении, — подтвердил его слова Дэн. — Наверное, мы зря купили ваше вино.
— Этот толстяк хлебнул нашего вина? — невесело усмехнулся местный житель.
— Да, — парень сокрушенно покачал головой, — и опьянел мгновенно.
— Это вино можно пить только разбавленным, да и еды должно быть много.
Мужчина задумался. У него были такие же выразительные глаза, как и у девушки, и Дэн понял, что это ее отец.
— Мы нарушили ваш закон?
— Закон нарушил толстяк. В нашей стране мужчина не может смотреть на женщину без согласия ее отца или мужа. За это его ослепляют на один глаз. Если он пытается это сделать силой — его ждет смерть.
— Я тоже видел лицо вашей дочери. Что ожидает меня? — Дэн почти смирился со своей участью.
— Я понял, ты пытался остановить толстяка. К тебе у меня нет претензий, будем считать, что ты получил разрешение, тем более что Джейла не против. Мы тоже чтим самоотверженность и благородство. Но толстяк нарушил наш закон и он умрет!
— Он захмелел… Он… — парень запнулся. Его участь оказалась удачной, но Дэн надеялся, что Брона можно было еще спасти. — Мы не хотели причинить никому вреда… — печально прошептал юноша.
— Он сам решил свою судьбу, — жестко ответил мужчина, но тут же добавил: — не проси за него, он не жилец уже. После такого удара никто не выживает.
В подтверждении его слов толстый вояка издал последний предсмертный хрип и вытянулся на песке, глядя в серое небо удивленными глазами.
«Девятый», — подумал Дэниэл отстраненно. Ему было жаль Брона, но теперь помочь старому воину он ничем не мог.
— Плохо… — произнес парень вслух, размышляя о том, что же ему делать? Разрешат ли похоронить по-человечески того, кто нарушил закон? Как добраться до своих, коли товарищи — оруженосцы удрали с места событий, как трусливые зайцы, бросив его одного? — Можно его похоронить?
— Да, — с готовностью ответил мужчина.
— Благодарствую, — буркнул юноша, стараясь быть почтительным, но злые мысли одолевали его: — Оставили в живых, похоронить разрешили, а потом — что? Одному тащиться по пустыне, не имея уверенности в том, что отыщу свой отряд? Ни воды, ни провианта…
