— Бэлла все помнит, а ей, вероятно, Дина когда-то говорила.
Настя лихорадочно пыталась припомнить, когда именно Бэлла в последний раз приходила к ним в гости. Наверное, с полгода назад.
— Вы правда запомнили? — удивилась она.
Хозяйка дома улыбнулась смущенной гостье, а потом перевела взгляд на Валентину и добавила строго:
— Я все помню и все замечаю.
— Глаз — алмаз, — похвалил дядя Илья и, натужно вздохнув, пробормотал: — Всю жизнь знал, что Дина рядом. Как теперь жить?
— Она не обрадуется, если и ты следом отправишься, — пробурчала Бэлла и заметила философски: — Каждому свой срок отмерен.
— Мы с рождения вместе, — пробурчал Илья. — Куда нас только ни носило! — рассмеялся он, вспомнив детство. — Однажды пошли на речку, на самый дальний пляж, а бабушка нам строго-настрого запретила туда ходить. А когда вернулись, огрела меня граблями. Я сильно тогда обиделся и убежал. Они с дедом меня по всему поселку искали, а Дина нашла. Я спал в сарае на чердаке. А перед этим написал письмо папе, что бабушка меня бьет и чтобы он приехал за мной. Дескать, я домой не пойду, а подожду его за магазином. Само письмо Дине отдал, чтобы она его отправила.
— А сколько тебе тогда исполнилось? — уточнила Бэлла.
— Перед самой школой, значит, мне — семь с половиной лет, а Дине — семь, — спокойно заметил Илья и продолжил, усмехнувшись: — Так я два дня вниз не спускался, характер показывал. Но с бабкой нашей не забалуешь. Суровая старуха была. Когда Дина мне еду носила, она сквозь пальцы смотрела, чтобы я там с голоду не подох. А потом сарай запирала. Вот я там два дня и провалялся. От тоски чуть не помер. Только Дина в первый же вечер то письмо отправила в город, моим родителям. Отец на выходные примчался, поругался с матерью. Нас, детей, гулять в палисадник отправили, но и туда доносились бабкины крики.
— А ваш отец? — поинтересовалась Настя.
— Отец же у меня во флоте служил, матерщинником слыл страшным, так вот, чтобы не проговориться, лишь повторял: «Мамаша, не надо так!».
Все грустно рассмеялись, а Илья продолжил:
— Но батя мой Дину не выдал. Бабка все сокрушалась, кто же ему письмо отправил. Все на соседей думала.
— В тихом омуте, — пробормотала Бэлла.
— Нет, — мотнул головой Илья. — Она же совестливая была. Если слово дала, вовек не отступится. И тут против бабки пошла из принципа. Та меня несправедливо наказала.
— А расскажи, как вы собаку спасали, — попросила Бэлла.
— Вы и так знаете, — отмахнулся Илья и повернулся к Валентине. — Там Бася в дом просится, откройте ей дверь, пожалуйста.
