Егор, сунув трубку в карман штанов, раздраженно обвел взглядом больничный двор, где в сопровождении родственников гуляли больные: беременные, раненые и просто убогие.
«И что теперь прикажете делать? — мысленно поинтересовался он. — Эта дура и при Дине с катушек слетала. То великая любовь, то просто отсутствие здравого смысла и даже инстинкта самосохранения. А если Дина отчалит к праотцам, то эта полоумная деваха последние остатки мозгов растеряет. Хотя, — он перебил сам себя, — Патрик уверял, что Настенька наша серьезная девушка. Может, и вправду за ум взялась? Или прикидывается нормальной?»
Он постоял еще минуту-другую на крыльце, а потом вернулся обратно в отделение. И первым делом заметил осунувшееся лицо отца. Глаза, ставшие в одночасье больными. В полшага оказался рядом.
— Что, пап? — осведомился настороженно.
— Дина умерла, — бесцветным голосом пробормотал отец. — Только что врачи сообщили.
Егор молча — какие уж тут слова — сжал тонкую жилистую руку.
— Мне очень жаль, — бросил он все-таки и добавил деловито: — Что теперь?
— Похороны я организую. Уже сказал Ольге. У нее все равно денег не хватитдостойно проводить Дину.
Егор кивнул, понимая, что вкладывает в это понятие отец: дубовый гроб, гражданскую панихиду с отпеванием и захоронение в самом лучшем месте на кладбище.
— И еще, — тихо, слишком тихо заметил отец. — Она просила позаботиться о Насте. Я дал слово.
Егор грязно выругался про себя, а вслух спокойно заметил:
— Без нас пропадет девчонка.
— Я так и сказал Дине, — кивнул Легатов, сжимая руки в кулаки.
«Твою мать, — подумалось ему. — В последнюю минуту он беседовал с Диной о Насте. Обо всем нашлось время поговорить. Даже попрощаться толком не вышло».
— Найди девочку, нужно забрать ее к себе. Нечего ей ночевать в пустой квартире.
— Сейчас, пап, — тут же согласился Егор и мысленно представил, как, придя домой, Настя созовет своих малахольных подружек и устроит попойку. А если подтянутся кавалеры, то дело закончится дракой или оргией. А может, и тем и другим.
Настю он нашел в маленькой часовенке — узкой полутемной комнате, заставленной иконами и пропитавшейся ладаном. Девчонка плакала у иконы Богородице и неумело молилась.
— Настя, — тихо позвал Егор, подходя ближе.
Она глянула будто сквозь него, а потом, уткнувшись лицомему в грудь, разрыдалась.
Кайман растерянно гладил по голове непутевую девицу и все повторял:
— Смерть — закономерный итог любой жизни. Дина обрела покой.
