Совершенно серьёзно ведь предложила, а Ар на меня с таким укором взглянула, что мне даже стыдно немного стало. Зато Сакар на её плече радостно запищал и длинным пушистым хвостиком забил, явно обрадованный моим предложением и полностью его поддерживающий.
— Арвэн, ну нельзя же бить всех подряд, — мягко попыталась донести сестра до меня эту мысль.
— Очень даже можно, — была я с ней полностью не согласна. — К тому же, пока мы тут сидим и тратим время, наши враги могут убивать ещё кого-то. Давай уже быстрее разберёмся с этим и поедем домой.
Наверно, Арли следовало промолчать. Она и сама это понимала, но испуганный шепот сорвался с её губ раньше, чем она даже задумалась об этом:
— К Орэсту?
При упоминании этого существа у меня против воли похолодели кончики пальцев, а внизу живота затянулся тугой напряжённый узел.
Я уже пыталась убить его. Честно сказать, таких попыток у меня было несколько, и все они заканчивались одинаково. Я не знаю, кому он продал свою душу за возможность быть таким быстрым, сильным и неуловимым, но я едва ли могла ударить его три раза подряд. А вот он мог, но не бил. Он поступал куда как более… подло. Ловил, обездвиживал, а дальше всё зависело от его настроения: то целовал, то трогал своими противными руками, то угрожал, то расписывал наше с ним совместное будущее.
— К Орэсту, — подтвердила, взяла в руки ещё один орех и случайно раздавила его вместе со скорлупкой. Сбросив крошки вниз, отряхнула руки, взяла новый плод, очистила в этот раз аккуратно, а потом передала Сакару. — Найдём этого урода и грохнем, чтобы больше не портил нам жизнь.
Арли помолчала, с каким-то странным выражением лица глядя на своего зверька, с аппетитом уплетающего угощения. И молчала она несколько минут, чтобы в итоге негромко произнести:
— Тебе этого не простят.
Да, не простят. Руководство не простит, его семья не простит, даже миролюбивая Арли не простит. Первые будут искать и пытаться наказать за измену, вторые будут мстить, а сестра… её осуждение будет для меня просто губительным. Я могу сбежать, скрыться так, что никто не найдёт, но я не могу оставить её одну, поэтому мне придётся просто жить с этим.
И в данном случае я готова принять это. Её жизнь перевешивает её осуждение. Её жизнь перевешивает вообще всё.
— Да и плевать, — отмахнулась беззаботно, — подамся в разбойники. Как думаешь, хороший из меня выйдет разбойник?
— Просто ужасный! — Покачала она головой и улыбнулась.
Но улыбка её быстро померкла, сменившись выражением тревоги и страха. И сидела она с ним, сидела, подрагивающими руками очищая орешки, пока я не вытерпела:
