— Кто такая Чариса?
— Кажется, здесь их называют фреями, — неуверенно проговорила сестрёнка, чуть нахмурив тёмные брови, — служанка, в общем. Она прошла потайными ходами.
Наличие потайных ходов определенно радовало. Знание о них простой служанки — нет. Если уж она знает, то все остальные и подавно.
Именно поэтому я больше ничего говорить не стала — неизвестно, где именно расположены эти ходы и кто может за нами наблюдать прямо в этот момент. Не хочу пускать кого-то в нашу личную жизнь. Вообще не люблю говорить что-либо при ненужных свидетелях.
Пришлось делать вид, что окружающая обстановка меня увлекла столь сильно, что ни на что другое времени просто не хватало. И я шла, крутила головой, думала о том, что хочу спать, и была вынуждена рассматривать убогий интерьер. Всё такое светлое, золотое, блестит и вызывает желание кривиться.
Когда мы, наконец, куда-то там вышли, я оказалась очень рада. Но в деревянную дверь всё равно входила с опаской, которая лишь усилилась, стоило Арлим воскликнуть «Чариса!», обрывая все голоса в просторном помещении, и с улыбкой выступить из-за моей спины.
В нашу сторону повернулись сразу все присутствующие в кухне, а было их человек пятнадцать. И все почему-то смотрели не на Арли, а на меня, оставшуюся стоять на пороге.
— Арлим? — Кажется, даже не поверила девушка с короткой, но толстой соломенной косой, облачённая в длинное бледно-серое платье с передником.
Спросила и шагнула вперёд. Я даже не поняла, в какой момент в до этого пустой руке появилась прохладная резная рукоять меча из чёрной стали. Ирийское оружие базировалось на эмоциях своего хозяина, и появлялось каждый раз, стоило тому его мысленно призвать. Странно, что я даже не заметила этого.
Зато все остальные манёвр не просто заметили, но ещё и оценили. Чариса так вообще тормознула и назад попятилась, широко распахнутыми глазами глядя на меня.
— Это Арвэн, — встряла торопливо Арлим, стремясь всех успокоить, — она хорошая!
— Я бы поспорила, — отозвалась тут же, но оружие спрятала.
Зачем людей травмировать ещё больше? Они тут, кажется, и так все какие-то запуганные.
