Но когда это было такое, что мужики к женщинам прислушивались? Нет, они всегда делают так, как считают нужным, напрочь нас игнорируя, а потом ещё и говорят, что в плачевных итогах мы виноваты, мол не предупредили сразу.
Дверь передо мной молча заслонили, на меня сверху вниз посмотрели так, будто я была самым глупым существом во вселенной и Никита был вынужден находиться рядом со мной.
— Я не шучу, — дала ему самый последний шанс, четко ощущая то свое состояние, при котором вдруг появляется второй ремень безопасности и отключаются тормоза, — Ник, мне терять нечего.
— Ошибаешься, — прошипел он, впрочем, не пытаясь коснуться меня.
Нет, не ошибаюсь. Терять мне действительно нечего. Семьи нет, что бы он тут не говорил, дома нормального тоже нет, только съемная квартира, хозяйка которой та ещё… пусть будет нехорошая личность. Друзей по сути тоже нет, я запретила себе привязываться. В университет поступила по чистой случайности, просто пришла в подходящий момент, когда приемная комиссия с криками выгоняла какую-то богатую деточку. Они на меня и не смотрели тогда, приняли без раздумий, пытаясь поставить зазнавшуюся особу на место.
Потерять я сейчас могу только лишь себя, но мы точно знаем, что этого не будет.
— С дороги, — грозно рыкнула, сжимая зубы.
Драться с Никитой не хотелось, была большая вероятность, что он меня без труда одолеет, но и просто сидеть и ничего не делать я не собиралась.
— Нет, — с убийственным спокойствием отказался он.
Вспышка! Где-то там, внутри меня, яркая и горячая, наполненная негодованием, гневом, чувством несправедливости и желанием победить. Победить их всех, к черту!
— Варь, — как-то мгновенно изменился голос Никиты, — Варюша, ты успокойся…
— Я спокойна! — прорычала разгневанная женщина, — Я тебя сейчас спокойно буду убивать.
И с этими словами я, собственно, и кинулась на Никиту. Расчет был простым: задушить тварь редкостную, по возможности ещё и приложить башкой непутевой обо что-нибудь три раза.
На что рассчитывал Никита, не понял даже он сам. Потому что парень, как только я на него набросилась, выставил руки, ловя меня, и мы вместе с ним повалились прямо на пол, зацепив какой-то столик. С треском обрушилось на пол деревянное изделие, со звоном разбилась находящаяся на нем ваза, с ещё большим шумом грохнулся Ник, придерживая меня.
Зачем — хрен его знает. Разбираться я не стала, потянулась и сомкнула руки на мужской шее с одним недвусмысленным желанием — задушить!
